Работы оставалось на полчаса, потом можно прерваться, пока спадет жара. Анастасия в купальнике и такой же шляпе трудилась рядом, поправляла шпалеру и подвязывала помидоры. Их почти двухлетняя дочка Нина ковырялась в песке в тени абрикоса под присмотром бабки Натальи.
В отупляющей духоте не хотелось разговаривать. Сонная тишина иногда нарушалась кудахтаньем курицы или первыми еще не очень связным фразами Ниночки.
Залаял Вулкан, молодая овчарка. Они держали его без привязи – ведь это не дворняга, а пес чистой породы. В этом не было никакой опасности. Прежний хозяин хорошо воспитал собаку, и она четко знала свою территорию и границы полномочий.
Потом раздался звонок от калитки.
– Пришел кто-то чужой, я слышу по лаю, – произнесла Анастасия.
– Пойду, открою, – предупредил Михаил, положил рядом с дорожкой рыхлитель, чтобы не наступить ногой, и направился широким шагом к калитке.
Анастасия оказалась права. Михаил увидел у ворот «жигуль» и группу незнакомых людей. Двое взрослых: мужчина и женщина, вероятно, супруги, и двое подростков: мальчик и девочка, их дети.
– Здравствуйте! Вы кого-то разыскиваете? – обратился к ним Михаил, не открывая калитки.
– Здесь живет следователь Михаил Егорович Гречка? – инициативу взяла в свои руки женщина.
Она была ослепительно красива, в тонком шелковом платье без рукавов и летней широкополой шляпке. Правильный овал лица, обрамленный золотистыми прядями, белая матовая кожа, глаза – чистый лазурит, его Михаил видел на стенах дворцов в Средней Азии.
– Да, это я! Чем могу служить?
– Нам нужно поговорить с вами… – взволнованно продолжила Вероника – это была она.
– О чем, если не секрет?
– Нужна ваша помощь, иначе произойдет трагедия, пострадает невинный человек. Его обвиняют в убийстве…
– У меня сейчас отпуск. Кроме того, дома я не занимаюсь служебными делами…
– Я вас очень прошу, вся надежда на вас, – тон Вероники стал умоляющим.
Нельзя же заставлять такую красивую женщину так униженно просить.
– Ладно! Согласен выслушать вас, но ничего обещать не могу. Разве что посоветовать, и то в пределах моего понимания дела с ваших же слов…
– Спасибо! Мы все объясним…
– Заходите, пожалуйста! – Михаил открыл калитку и пропустил вперед неожиданных посетителей. – Мы сможем поговорить на воздухе, если не возражаете. Анастасия, проводи, пожалуйста, гостей на галерею.
Он увидел, что его жена вышла им навстречу, успев надеть сарафан. Вулкан метался между Анастасией и Михаилом.
«И здесь овчарка!» – отметила Вероника и постаралась держаться рядом с дочерью.
Михаил шел последним сразу же за Вероникой. С высоты своего роста он видел нежную кожу ее спины в глубоком вырезе платья. Тонкая ткань струилась по ее бедрам. Босоножки на высоком каблуке с закрытой пяткой подчеркивали стройность ее ног. Походка была безукоризненной.
«Какое трепетное и нежное тело у этой женщины. Интересно сколько ей лет. Судя по детям, должно быть далеко за тридцать, а выглядит на двадцать пять, если не меньше. Что же у нее стряслось?» – размышлял Михаил, пока они шли от калитки к открытой веранде летней кухни.
Анастасия успела ревниво шепнуть Михаилу: «Столичная штучка! Смотри не растай…»
Прибывших разместили на лавках вокруг стола покрытого грубой скатертью. Михаил попросил пять минут на переодевание. Анастасия поставила на стол глубокие глиняные тарелки с яблоками, сливами и абрикосами, графин с компотом, стаканы и предложила гостям. Дети не стали церемониться…
Мужчина, это был Алексей – зять Александра Лукича, обратился к Анастасии с вопросом, чтобы как-то заполнить возникшую паузу:
– В этом году Белый налив уродил невероятно… Хранить его нельзя, а с переработкой моя жена не справляется. Какие виды на урожай у вас?
– Да, и зимние сорта тоже обещают хороший урожай.
– А продать невозможно, даже вдоль трассы стоят… Отдавать за бесценок не хочется.
– У нас несколько яблонь, в том числе сорта Белый налив – два, но яблоки мы сейчас не продаем. Яблочный сок в погребе может храниться и не один год…
Появление Михаила прервало «светскую» беседу. Он был в белоснежной рубашке с короткими рукавами, тонких холщовых брюках и летних туфлях. Волосы еще не просохли после душа и были гладко причесаны. Теперь его прилизанный облик почти соответствовал образу судебного чиновника – не хватало галстука.
В душу Вероники закралось сомнение. Ей порекомендовали этого молодого деревенского, ох эти усы, парня в качестве хитроумного следователя, способного раскопать безнадежное дело.
– Расскажите кратко, кто вы и суть дела. Но для начала нужно занять детей. Анастасия, будь добра, организуй ребятам экскурсию в сад и огород, покажи птичник, там такие забавные цыплята…
Вероника, инициатива опять оказалась в ее руках, назвала себя и Алексея, изложила суть дела.
– Ясно. Теперь я понял, о чем речь. Это дело мне известно в общих чертах. Убийство произошло в нашем районе, но Ситник житель городской. Из каких-то соображений вмешалась городская прокуратура, и они назначили своего следователя. У нас есть данные, что следствие почти завершено…
– Да! Передача дела в суд – вопрос нескольких дней, так нам сказали, – Вероника прервала Михаила.
– Расследование вели профессионалы, которых я знаю и которым могу доверять. Что я могу сделать в такой ситуации?!
– Но он невиновен! Это чудовищная ошибка. В момент убийства он был в городе, мы с ним в тот вечер ходили в кино…
– Это не аргумент. К вашему дому из Песчаного можно добраться менее чем за полчаса.
– Его машина была в ремонте.
– Есть частные такси, знакомые, наконец… Не будем обсуждать сейчас детали. Вы невольно можете подать их в субъективной трактовке… Я понял так, что Алексей зять подозреваемого, а кем приходитесь вы ему? – обратился к Веронике Михаил.
– Мы собирались пожениться в августе, – ответила Вероника без тени смущения. – Я верю ему и буду биться до конца.
– Ясно. Даже если красивая женщина врет, ей хочется верить. Допустим, я вам верю, что Лунев невиновен. Нужно либо найти аргументы для защиты, либо найти настоящего убийцу. Ни то, ни другое я не могу сделать приватным способом. Нужно добиться, чтобы дело передали мне. Ради такого случая я готов прервать отпуск, но вопрос решает городская и районная прокуратуры. Со своей стороны обещаю позвонить прокурору города, он меня знает. Но я могу сказать ему только одно, что готов прервать отпуск и заняться следствием. Вы представляете, что означает, заменить следователя, когда дело в такой стадии… Людские амбиции, амбиции ведомств… Не знаю даже, как это преодолеть… Есть у вас еще что-нибудь кроме обаяния, например, связи в области или столице…
– Нужно подумать…
– О чем здесь думать, связи либо есть, либо их нет! Представляете до чего я, работник прокуратуры, дошел. Предлагаю использовать связи, чтобы заполучить следствие в свои руки.
– Связи есть, но следует подумать, стоит ли их использовать. Они по линии моего бывшего мужа. Мой тесть крупный руководитель в Киеве, и он меня любил…
– Он дедушка вашей дочери?
– Да.
– Тогда о чем здесь думать. Хотите добиться цели, жмите на все педали изо всех сил.
– Нажму! Вы мне вернули надежду. Стало легче на душе впервые за много дней…
– Тогда сделаем так. Вы напишете жалобу прокурору города примерно такого содержания: следствие ведется поспешно и поверхностно, все улики носят косвенный характер, обвиняемый свою вину не признает, личность убитого и обстоятельства вокруг него расследованы недостаточно, городские следователи необъективно относятся к подследственному, так как он сельский житель… В конце просите передать следствие в район по месту жительства подозреваемого. Если дополнительно будет организован звонок сверху по линии прокуратуры, то у городского прокурора появится повод и основания решить этот вопрос. Правда, есть одна тонкость. Звонок сверху должен произойти после моего разговора с прокурором города и только в том случае, если он посчитает, что это необходимо. Вам понято?