Дорогая Джейн,
Просто, чтобы ты знала: Э. Э. Каммингс изменял обеим его женам. С проститутками.
С уважением, Уилл Грейсон.
"Да ты же даже не знаешь его", - говорит она.
"И мне не нужно, - отвечаю я. - Слушай, ты права. Может, ты не нравишься мне так, как должна нравиться кому-то. Ты не нравишься мне звони-и-читай-мне-поэмы-каждую-ночь-перед-тем-как-я-иду-спать способом. Я шизик, правда ведь? Иногда я думаю, что-то типа, Боже, она супер-горяча и умна, и немного высокомерна, но высокомерие только заставляет меня хотеть ее, а иной раз я думаю, что это нереально плохая идея, что наши отношения будут похожи на серию неважных основных каналов, пересекающиеся со случайными поцелуями.
"Господи, ну и ожег".
"На самом деле нет, потому что я думаю обо всех этих случаях сразу! Но это не имеет значения, потому что я твой План Б. Возможно, я твой План Б, потому что я так себя чувствую, или же я так себя чувствую, потому что я твой План Б, но не обращай внимания, кажется, что ты должна быть с Рендалом, а я должен находиться в своем обычном состоянии самоизгнания ото всех отношений."
"Такой другой!"- говорит она опять. - Ты можешь быть таким постоянно?"
"Скорее всего, нет" - отвечаю я.
"Сколько минут у нас осталось?"
"Четыре" - отвечаю я.
И потом мы целуемся.
На этот раз наклоняюсь я, и она не отворачивается. Тут холодно, и наши губы сухие, носы немного влажные, лбы потеют под шерстяными шапками. Я не могу прикоснуться к её лицу, даже несмотря на то, что хочу этого, потому что на мне перчатки. Но Боже, когда её губы соприкасаются с моими, все становится теплым, и её теплое сладкое дыхание у меня во рту, а я, возможно, на вкус как хот-дог, но мне все равно. Она целуется, будто сладко поедая, и я не знаю, где дотронуться до нее, потому что я хочу её целиком. Я хочу прикоснуться к её коленям, её бедрам, её животу, её спине, всему, но мы заключены во всю эту одежду, поэтому мы как две зефирки, которые натыкаются друг на друга, и она улыбается мне во время поцелуя, потому что она тоже знает, насколько это все нелепо.
"Лучше мудрости?" - говорит она, её нос касается моей щеки.
"Напряженная борьба" - отвечаю я, и улыбаюсь в ответ, когда прижимаю её ближе к себе. Прежде, я никогда не знал каково это, хотеть кого-то – не хотеть переспать с кем-то или что-то вроде, но желать их, желать их. А сейчас я знаю. Поэтому, возможно, я верю в прозрение.
Она отодвигается от меня, чтобы спросить: "Какая у меня фамилия?"
"Понятия не имею"- отвечаю я мгновенно.
"Тернер. Моя фамилия Тернер". Я скольжу в последнем легком поцелуе, и после этого она садится рядом, однако её рука все еще покоится на моей талии. "Видишь, мы даже не знаем друг друга. Мне нужно понять, верю ли я в прозрение, Уилл".
Глава Десять
Тайни Купер.
Тайни Купер.
Тайни Купер.
Я повторяю его имя снова и снова в своей голове.
Тайни Купер.
Тайни Купер.
Это смешное имя, и все это смешно, но я не мог бы остановить это, даже если бы попробовал.
Тайни Купер.
Если я повторю это достаточно раз, может быть, это сделает нормальным то, что Айзек не существует. Это начинается в ту ночь. Перед Frenchy's. Я все еще в шоке. Я не могу сказать, является ли это пост-травматическим стрессом или пост-стрессовой травмой. Чем бы это ни было, хорошая часть моей жизни была только что стерта, и у меня нет никакого желания заполнить ее чем-то новым. Оставь её пустой, говорю я. Просто дай мне умереть. Тайни, правда, не позволит мне. Он играет в игру у-меня-бывало-и-похуже, которая никогда не работает, потому что человек или говорит то, что ничуть не хуже ("он не был натуральным блондином") или они говорят что-то настолько хуже, что все, что ты можешь чуствовать - это полное отрицание ("Ну, однажды я был на свидании с парнем... и все закончилось тем, что его сьел лев! Его последним словом было мое имя!"). Еще, он пытается помочь. И я думаю, мне стоит принять немного помощи, раз она мне нужна. В свою очередь, ДВГ тоже пытается помочь. Есть девушка, которая находится поблизости, и я не сомневаюсь, что это та самя печально известная Джейн. Сначала попытки ДВГ помочь были еще хуже попыток Тайни: я знаю, это отстой, но в некотором смысле, это хорошо.
Это примерно так же вдохновляюще, как фильм о том, как Гитлер развлекался со своей подружкой и хорошо проводил время. Это идет вразрез с тем, что я называю "правилом птичьего помета". Вы знаете, что некоторые люди говорят, что им улыбнулась удача, если птица нагадила на них? Люди в это верят! Я просто хочу схватить их и сказать: «Чувак, ты не понимаешь, что все это суеверие было сделано, потому что сникто не мог придумать ничего другого хорошего, чтобы сказать человеку, на которого только что нагадили?".
И люди поступают так все время, не только с чем-то временным, как птичье дерьмо либо еще что-то. Вы потеряли свою работу? Отличная возможность!
Неудачник по жизни? Есть только один путь - вверх! Бросил бойфренд, который никогда не существовал? Я знаю, это отстой, но в некотором смысле, это хорошо!
Я собираюсь лишить ДВГ его права быть Уиллом Грейсоном, но затем он продолжает. ДВГ: любовь и правда связаны друг с другом, я имею в виду, они делают друг друга возможными, знаешь?
Я не знаю, что больше меня задевает: тот факт, что какой-то незнакомец собирается выслушать меня, или то, что технически он абсолютно прав.
Другой Уилл Грейсон уходит, оставляя меня с моим новым напарником, размером с холодильник, который смотрит на меня настолько искренне, что мне хочется его ударить.
Я: Ты не должен оставаться. Правда.
Тайни: И что? Оставить тебя здесь хандрить?
Я: Это что-то большее, чем просто хандра. Это полное отчаяние.
Тайни: Оуууу.
И потом он обнимает меня. Представьте себе, каково это: быть обнятым диваном. Именно это я и почувствовал.
Я (задыхаясь): Я задыхаюсь.
Тайни(поглаживая меня по голове): Ну, ну.
Я: Чувак, это не помогает.
Я отталкиваю его. Он выглядит оскорбленным.
Тайни: Ты только что меня отшил!
Я: Извини. Просто, я –
Тайни: Я только пытался помочь.
Вот и причина, по которой я должен всегда при себе иметь дополнительные таблетки. Я думаю, мы оба моги бы выпить двойную дозу сейчас.
Я (снова): Извини.
Он смотрит на меня. И это странно, ведь...я имею в виду, он по-настоящему смотрит на меня. Из-за этого я чувствую себя еще более неловко.
Я: Что?
Тайни: Ты хочешь услышать песню из Танцора Тайни: истории Тайни Купера?
Я: Что, прости?
Тайни: Это мюзикл, над которым я работаю. Он основан на истории моей жизни. Я считаю, одна из песен могла бы помочь сейчас.
Мы на углу улицы перед магазином порно. Мимо проходят люди. Такие вот жители Чикаго: ты не можешь любить мюзиклы больше, чем они. Я в полной апатии. У моего сознания сердечный приступ. Последнее, что мне сейчас нужно, - это пение толстой дамочки. Но протестую ли я? Нет. Я просто молча киваю, потому что он хочет спеть эту песню так сильно, что я буду чувствовать себя подонком, если откажусь. Опустив голову, Тайни начинает тихо напевать. Уловив мотив, он закрывает глаза, разводит руки в стороны и поет: