Я смеюсь, слезы все еще катятся по моим щекам.
— Хорошо.
Он вынимает его из коробки.
— Он подарил его прямо на причале в день возвращения, и оно идеально подошло. Они были женаты шестьдесят один год, пока он не умер. Ба говорит, если оно подойдет, то у нас будет такой же долгий и счастливый брак, как и у нее. — Он берет мою руку и собирается надеть кольцо на мой палец. Затем он смотрит на меня. — Я сказал, если оно не подойдет, то я всем скажу, что она все это выдумала, а мы просто изменим размер.
— Ладно, — хихикаю я. Затем я задерживаю дыхание, когда он скользит им по пальцу, потому что я действительно хочу, чтобы оно подошло.
— Святое дерьмо, оно подходит. — Он смеется. — Это определенно знак.
Я целую его и обнимаю за шею.
— Определенно.
— Это означает по меньшей мере шестьдесят лет супружеского счастья, ты справишься?
— Я справлюсь, а ты?
— Да, думаю да.
Я отворачиваюсь и изучаю кольцо на пальце.
— Оно действительно красивое. Как получилось, что она отдала его тебе?
— Потому что у нее было две дочери, у каждой из которых только по одному ребенку. Оно итак досталось бы мне или Спенсеру, и хорошо…
— Да. — Я смеюсь. — Я вижу.
Я снова смотрю на него.
— Хотелось бы и мне дать тебе что-нибудь.
— Все в порядке, ты не обязана.
— Ты шутишь? Я хочу, чтобы все знали, что ты мой. — И тут меня осеняет. — Ой! У меня кое-что есть. — Я вскакиваю и пересекаю комнату. — Хотя ты, возможно, не захочешь носить его во время работы. — Я смеюсь.
— Я буду носить его везде, где ты скажешь.
— Я бы не была так в этом уверена, — говорю я ему, заходя в гардероб и углубляясь в коробку, которую он еще не видел.
— Почему нет? Что за чертовщина?
— На колени, мальчик, — приказываю я, обходя его с ошейником в руках.
Его глаза широко открываются, и на его лице расползается медленная улыбка. Он встает с кровати и пересекает комнату, направляясь ко мне, и останавливается на полпути. А затем он медленно опускается на колени.
— Да, Богиня.
Эпилог
Суббота, 3 октября
Уилл
— Помочь тебе? — спрашивает Мэгс, обнимая меня за талию и замедляя движения.
— Нет, у меня все под контролем. Спенсер будет здесь через час, Джаз скоро вернется с работы.
— Он не догадался?
— Нет, я просто сказал ему, что у нас здесь много еды, которую нужно съесть, поэтому я еду на барбекю.
Мэгс смотрит на всю ту еду, что я приготовил.
— Для четырех человек здесь много еды, ты немного сошел с ума.
Я поворачиваюсь, держа нож в руке.
— Послушай, ты обещала предоставить это мне или нет?
Она сдается, поднимая руки вверх, и шагая назад, ухмыляется.
— Я просто говорю, что еды слишком много. Вот и все. Ничего больше.
— Хорошо. А теперь оставь меня наедине с креветками и иди собирайся.
— Ты маринуешь креветки? Уилл, это Спенсер и Джаз. Котлета, кетчуп, булочка и все готово.
Я прищуриваюсь.
— Я сегодня обручился, — говорю я ей. — У меня был целый план, и все было перевернуто с ног на голову моей властной невестой.
Она прикусывает губу.
— Поэтому, если я хочу отпраздновать это с большим количеством еды и маринованными креветками, я сделаю это. И моя властная невеста должна помнить, что сегодня она достигла своей квоты командования.
— Ты давишь педаль в пол?
— Да, я. С этим есть проблемы?
— Нет, — усмехается она.
— Хорошо. Теперь иди в свою комнату. — Я возвращаю ей улыбку. Я не перестаю улыбаться весь день.
Мэгс борется со смехом и умудряется выглядеть скромницей.
— О, Боже мой. Должна ли я звать тебя папочкой?
Боже, я люблю ее. Я качаю головой, смеясь.
— Пожалуйста, не надо. Мы этого не перенесем.
Она позволяет себе рассмеяться чертовски грязно, а затем разворачивается на каблуках и оставляет меня с желанием догнать ее. Я закрываю глаза. Нет. Я был поглощен ею в первой половине дня. Если я хочу, чтобы сегодня вечером все было идеально, мне нужно продолжать.
***
— Ничего себе, это выглядит потрясающе, — говорит Джаз, убрав руку Спенсера от своей задницы, когда они выходят на террасу. Я слышал, как они прибыли примерно полчаса назад, но, по-видимому, Джаз нуждается в сопровождении в душ.
— Конечно же, принцесса. Мы построили его, — говорит Спенсер, направляясь в сторону кухни, которую он планировал с Джорджем, чтобы превратить ее в более интересное пространство.