— Пахнет так, будто что-то горит.
— И не говори, — произносит Уиллоу. Она идет впереди него в сторону кухни.
— Чем занимаешься?
— Хм… — Уиллоу обводит взглядом задымленную кухню. Ее план по идеальному уходу за Изабель не мог сгореть более эффектно. — Думаю, что продолжаю портить жизнь себе и всем остальным, кто соприкасается со мной. — Она идет к раковине и берет губку, намереваясь оттереть подгоревшую сковороду. — Это похоже на правду, как считаешь?
— Только потому, что ты подожгла… — Он присоединяется к ней у раковины и заглядывает в сковороду. — Хм, я предполагаю, это когда-то была яичница?
— Нет, это не единственная причина. — Уиллоу энергично трет губкой сковороду. Выходит с трудом. Нужно сначала ее замочить.
Весь процесс мытья сковороды внезапно кажется бесполезным. Она размышляет о том, что бы произошло, если бы она просто выбросила ее в окно. Вместо этого ее устроит мусорное ведро под раковиной. Может, если она прикроет ее достаточным количеством мусора, то Дэвид с Кэти ничего даже не заметят.
— Ты вот так просто ее выбрасываешь? — Гаю все это кажется забавным.
Уиллоу пожимает плечами. — О, кстати, это Изабель.
— По поводу тех мигреней в парке... — начинает говорить Гай, но их прерывает звук ключа в замке и зовущий голос Дэвида.
— Привет, я вернулся. Есть кто дома?
Уиллоу рада, что дым немного выветрился, и что ей удалось избавиться от сковородки, но она бы предпочла, чтобы он пока не заходил на кухню. Она берет Изабель на руки и выходит в коридор.
— Привет, — осторожно говорит она. Все-таки после ее сцены пару вечеров назад она впервые видит Дэвида. Она понятия не имеет, как себя вести с ним. Учитывая то, каким замкнутым в последнее время был Дэвид, она едва может ожидать, что он что-то начнет при Гае. И все же она полагает, что он каким-то образом сошлется на предыдущий вечер, и лишь один тот факт, что она осталась с Изабель одна, возобновит ссору.
— Привет. — Дэвид кивает головой Гаю, но ясно, что он озабочен. — Что происходит? — он сбит с толку. — Где Кэти? — Дэвид тянется к Уиллоу, чтобы забрать у нее ребенка.
— Она ушла в аптеку, — отвечает Уиллоу. — Изабель заболела, ушная инфекция, как она сказала.
— И ты не попыталась уложить ее спать? — спокойно спрашивает он.
Уиллоу не может поверить, насколько глупой она была. Конечно же, это имело бы гораздо больше смысла, чем все остальное. Она собирается с духом перед тем, как Дэвид начнет ее осуждать.
Но тот, похоже, не слишком обеспокоен тем, чтобы отчитывать ее. Он больше беспокоится за благополучие Изабель. Уиллоу знает, что только это естественно и правильно. Кроме того, ей бы не хотелось повторения того вечера. Однако когда она видит, как Дэвид целует свою дочь, ее пронзает боль, такая острая, такая зверская, что она почти складывается пополам.
Она прижимает руки к животу. Какое-то мгновение ей кажется, что она сейчас упадет в обморок. Боль настолько сильная, что, глядя вниз на себя, она удивлена, почему сквозь одежду не просачивается кровь, что боль эту она не нанесла сама себе. Это боль, с которой она борется уже долгое время.
Конечно, в первую очередь Дэвида будет беспокоить его дочь. Уиллоу не больно от того, что она для него не на первом месте. Она не будет снова первой ни для кого. Она не будет снова чьим-то ребенком. Такое происходит с каждым, такое произойдет и с Изабель, но точно не так скоро, как это случилось с ней.
— Уиллоу? — Дэвид хватает ее за руку, ему не очень просто это сделать, так как он все еще держит Изабель. — Что такое?
— Я в порядке, просто… — Уиллоу выпрямляется. Боль ушла. Она не знает, как, но может быть лишь благодарной за это. — Я просто немного… — Она подыскивает правильное слово. Мигрень с Дэвидом не пройдет. — Я действительно устала, вот и все. Мы… Я пойду наверх и прилягу. — Она вздрагивает при выборе произнесенных ею слов и гадает, обратили ли на них внимание Дэвид или Гай, но Дэвид уже вернулся к Изабель.
— Ну же, — говорит она Гаю. — Пошли.
Уиллоу поднимается по лестнице в свою комнату. Произошедшее полностью ее опустошило. У нее ощущение, что она может проспать тысячу лет. Она открывает дверь и нетерпеливо окидывает взглядом кровать. Интересно, что будет делать Гай, если она просто залезет под одеяло и закроет глаза.
Вместо этого, она садится за письменный стол, а кровать занимает Гай. Он не залезает под одеяло, но садится и откидывается на подушки. Видеть его на своей кровати очень неловко, и ей приходится на несколько минут отвести взгляд, чтобы успокоиться.