Итак, в то время, когда Ева в полном смысле слова ввалилась в дом, Гудрун Шауц, съежившись, сидела в ванной, а Уилт донимал свою пленницу хорошими новостями. О том, например, что жизнь вокруг – само совершенство. Гудрун Шауц не соглашалась:
– Как вы можете так говорить! Знаете, сколько в мире голодающих?
– Конечно! Но ведь если кто-то голодает, значит, я – сыт. – (Эту вполне логичную мысль Уилт подцепил у штукатуров из второй группы.) – И, кроме того, раз мы знаем, что кто-то голодает, следовательно, можем как-нибудь помочь. Было бы хуже, если б не знали. Тогда было бы не известно, куда посылать гуманитарную помощь.
– А кто ее посылает? – не подумав, спросила мисс Шауц.
– Америкашки, насколько я знаю, – сказал Уилт. – Думаю, русские тоже посылали бы, если б чего было. А так как нечего, помогают чем могут: посылают кубинцев и танки. Пусть голодные людишки стреляют и не думают о пустом брюхе. В конце концов голодают далеко не все. Посмотрите вокруг, ведь жизнь прекрасна.
Гудрун Шауц посмотрела по сторонам, но ничего прекрасного не обнаружила. Ванная комната удивительно походила на тюремную камеру. Но Уилту она ничего не сказала.
– Возьмите, к примеру, меня, – продолжал Уилт, – у меня прекрасная жена и четыре очаровательные дочки…
Гудрун Шауц громко фыркнула, показывая, что верить всем Уилтовым выдумкам она не собирается.
– Может, вы так и не считаете, – сказал Уилт, – но я в этом уверен. А хотя бы я и не прав. Все равно согласитесь: мои девочки – существа жизнерадостные. Пусть некоторым они покажутся несколько неугомонными, зато никто не скажет, что они несчастны.
– А миссис Уилт, видимо, хорошая жена, – с сомнением в голосе сказала Гудрун Шауц.
– По крайней мере, лучшей я не ищу, – ответил Уилт. – Вы не поверите, но…
– Я поверю вам??? Я же слышала, как она вас обзывает… Между вами вечная грызня.
– Грызня? Конечно, наши мнения иногда расходятся, но без этого счастливому браку не бывать. Как говорят у нас в Англии: в споре рождается истина. Выражаясь терминами классиков марксизма: тезис плюс антитезис равняется синтез. Наш синтез – это наше счастье.
– Счастье, – Гудрун Шауц фыркнула, – что такое счастье?
Уилт подумал, как лучше ответить. Лучше не ударяться в метафизику, а объяснить все на простых примерах их жизни.
– Для меня счастье – солнечным морозным утром идти к себе в Гуманитех, когда вокруг прогуливаются утки, зная, что сегодня не предвидится никаких заседаний и лекций; а вечером при луне возвращаться домой, где меня ждет отменный ужин: тушеная говядина и клецки, а потом завалиться в кровать с интересной книжкой…
– Буржуазная свинья. У вас на уме только собственный комфорт.
– На уме у меня не только это, – возразил Уилт, – но вы просили объяснить, что такое счастье. Я и объяснил, как сам понимаю. Хотите, я продолжу дальше?