– Доктор Коэн? Ты что, рассказывала про такое доктору Коэну? Ушам не верю! Быть не может! – разорался Уолли. – Доктору Коэну… Господи Иисусе.
– Не пришлось и рассказывать. Что у него, глаз нет? Сам увидел. И пришел в полный ужас. Говорит, это против закона. И он прав.
Уолли окончательно расхотелось трахаться. Он сел в постели, прямой как палка.
– Против закона? Что за чушь! Как же тогда геи этим занимаются? Откуда взялась эпидемия СПИДа?
– Да не этого закона! А Божьего. Доктор Коэн говорит, в Библии сказано: «Не возжелай…»
– В Библии? С каких это пор доктор Коэн разбирается в Библии? Шлимазл из Нью-Джерси, видать, считает, что Библию написали евреи? Я вас умоляю! Вот урод.
– Милый, а кто же, по-твоему? – Теперь, когда Уолли скатился с нее прямо в пучину неведения, тетя Джоан посчитала возможным перехватить инициативу. – Кто же ее написал?
– Как «кто»? Бытий, Ездра, Иона. Слыхала про таких? Они и написали.
– Ты забыл Моисея, – уела тетя Джоан. – Знаешь, как мой доктор – Моисей Коэн. В общем, евреи, дорогой Уолли, евреи. Библию написали евреи. А ты и не знал?
– Иисусе, – прошептал мистер Иммельман.
– И он тоже. Матфей, Марк, Лука и Иоанн. Все евреи, Уолли – и это святая правда!
Уолли рухнул на кровать.
– Да, да, это я знаю, – простонал он. – Но как ты могла пойти к доктору Коэну и сказать, что я заставляю тебя заниматься анальным сексом? Ты, наверно, из ума выжила. Съехала с катушек. В медицинском смысле.
– Говорю тебе, я ничего не рассказывала. Он сам увидел, когда я пришла на осмотр, и возмутился. Слышал бы ты, что он говорил о мужчинах, которые занимаются такими вещами! Заставил меня сдать анализ крови.
– Молчи! – завопил дядя Уолли, но она, конечно же, заговорила, обстоятельно, со всеми подробностями. Уолли то и дело выкрикивал какие-то угрозы: что подаст на развод, что знает таких ребят, которые от нее камня на камне не оставят.
– Напугал! – крикнула в ответ тетя Джоан. – Думаешь, я дура, не подстраховалась на подобный случай? Доктор Коэн порекомендовал мне одного адвоката, о-о-очень хорошего, я к нему ходила. Учти, Уолли Иммельман: один неверный шаг с твоей стороны, и я о тебе такого понарасскажу, ввек не отмоешься.
Уолли ужаснулся: какая жена способна сдать мужа кретину-врачу вместе с адвокатом? Супруги очень долго орали друг на друга, а потом Уолли, обессилев, рухнул на спину и стал думать, что делать. Ясно одно: врача придется сменить. И ходить к доктору Лески? Вот уж чего бы не хотелось. Он выступает за аборты. Хорош будет дьякон церкви Вечноживого Господа Нашего у этакого Лески! Те, кто чтят Вечноживого, не лечатся у абортмахеров. И вообще – ноги его, Уолли, не будет в клинике для черных и прочего отребья. Там скорее заразишься, чем вылечишься; даже врачи вечно что-то цепляют. Нет, это как если бы «Иммельман Энтерпрайзис» стали бы существовать на пособие по безработице. Уолли лежал в темноте, соображая, как обойти доктора Коэна. Быть дьяконом и слыть содомитом? Нет, в Уилме этого не поймут.
То, что установили в «Старфайтере» работники агентства по борьбе с наркотиками, также не сулило Уолли ничего хорошего.
– В каждой комнате два жучка – тогда, если он при сканировании найдет первый, второй обязательно пропустит. Тот включается по нашему сигналу, поэтому в первый раз сканер его не зафиксирует. Не будет же он дважды сканировать, найдет один и успокоится, – объяснял собранию специалист по электронным устройствам. – Теперь. Как узнать, что пора включать жучок номер два? Через видеокамеры. Они совсем крохотные, по сравнению с ними мушиный глаз кажется огромным. Обнаружить их невозможно. Они показывают, кто где, а аудиоустройства Улавливают каждое слово. Если объект что-то затеет, у нас будут доказательства. Приватные разговоры он сможет вести только на улице, да и то без гарантий. Жучки могут оказаться везде – хоть под пуговицами рубашки. Мы так нашпиговали и дом, и машины, что узнаем про него все: обрезан ли, моет ли за ушами. Единственное, чего я не понимаю – почему мы с ним так возимся. В смысле, такое оборудование – это же мафиозный уровень, а наш клиент так, мелочевка.
– Может, и нет, – возразил Паловски. – По информации из Польши, это зелье – новая суперразработка русской лаборатории экстра-класса. Растить его не надо, а подсаживает в тысячу раз быстрее, чем крэк. Уличная цена измеряется в гигабаксах, а готовится проще пареной репы. И даже еще проще. Что объясняет, почему исчез Сол. Такой образец можно потерять только вместе с жизнью. Видимо, это с ним и случилось. Потом, как говорит шериф Столлард, «Иммельман Энтерпрайзис» лезут в фармацевтику. Ходят такие слухи. Якобы какая-то немецкая фирма захотела в них вложиться, при том, что Россию они тоже инвестируют. Отсюда интерес Вашингтона. По-моему, мы имеем дело с очень хитрым отвлекающим маневром. Конечно, в военном смысле русские вышли из игры, но только, если они внедрят новый наркотик такого калибра, то побеждать станет просто некого.