Он взял губку и вымыл лицо.
Ева отступила в спальню, удовлетворенная исходом спора. Теперь о пижаме лимонного цвета будет забыто. Она выбросила из головы терзания о своем маленьком расточительстве, заменив их чувством обиды, которое на время полностью вытеснило все другие мысли. К моменту, когда она закончила одеваться. Генри съел свою овсянку, выпил полчашки кофе и уже мучился в автомобильной пробке у поворота. Ева спустилась вниз, приготовила свой завтрак и приступила к ежедневной уборке, чистке, стирке, обработке порошком и т. д.
– Следование целостному подходу, – говорил доктор Мейфилд, – является неотъемлемой частью…
Шло заседание Объединенного комитета по развитию гуманитарных наук. Уилт ерзал в своем кресле, мечтая оказаться в другом месте. Доклад доктора Мейфилда «Знания учащихся и внешкольные занятия» был ему совершенно неинтересен и, кроме того, был настолько закручен и монотонен, что Уилт с трудом удерживался, чтобы не уснуть. В окно ему хорошо видны были машины, работающие на строительстве нового административного корпуса. Контраст между практической деятельностью на улице и абстрактными теориями доктора Мейфилда был разительным. Если доктор действительно рассчитывал, что ему удастся внушить какие бы то ни было знания газовщикам из 3-й группы, то он наверняка не в своем уме. Хуже того, его проклятый доклад неизбежно вызовет споры об учебных часах. Уилт посмотрел вокруг. Здесь были представлены все фракции: новые левые, левые, старые левые, независимый центр, культурные правые и реакционные правые.
Себя Уилт считал независимым. В молодые годы он принадлежал политически к левым, а в культурном отношении к правым. Иными словами, он был против атомной бомбы, за аборты и ликвидацию частной системы обучения и против смертной казни, чем заслужил себе репутацию радикала. В то же время Уилт поддерживал идею возвращения ремесел колесного мастера, кузнеца и ручного ткачества, что немало мешало попыткам техучилища привить своим студентам любовь к достижениям современной технологии. Время и непримиримая грубость штукатуров внесли свои коррективы. Идеалы Уилта испарились, а вместо них возникло убеждение, что человеку, который сказал, что перо сильнее меча, прежде чем открыть рот, следовало бы попытаться прочесть «Мельница на Флоссе»[3] в 3-й группе механиков. По мнению Уилта, меч в этом случае подошел бы куда больше.
Пока зудел доктор Мейфилд и шли глубокомысленные споры по поводу расписания, Уилт изучал ямы под сваи на строительной площадке. Они превосходно подходили для того, чтобы спрятать там тело. К тому же будет приятно сознавать, что Ева, столь невыносимая при жизни, после смерти будет держать на себе вес многоэтажного здания. Кроме того, ее практически невозможно будет разыскать, а уж об опознании не сможет быть и речи. Даже Еве, которая любила похвастаться своей крепкой конституцией и еще более крепкой волей, вряд ли удастся сохранить свои отличительные черты на дне такого шурфа. Главная трудность заключалась в том, как ее туда, в эту дыру, засунуть. Поначалу казалось, что можно воспользоваться снотворными таблетками, но у Евы был прекрасный сон, и она не верила ни в какие таблетки. «Хотел бы я знать почему, – мрачно подумал Уилт. – Ведь она готова поверить практически во все остальное».
Его размышления были прерваны возгласом мистера Морриса, объявившего собрание закрытым.
– Прежде чем мы разойдемся, – сказал он, – я хотел бы коснуться еще одного вопроса. Заведующий инженерной кафедрой обратился к нам с просьбой организовать курс лекций о современном обществе для практикантов-пожарников. Я составил список тем и преподавателей, которые будут читать эти лекции.
Мистер Моррис раздал темы как Бог на душу положит. Майору Милфилду достались средства массовой информации, связь и демократия, о которых он ничего не знал и знать не хотел. Питер Брейнтри получил новую животную чувственность в архитектуре, ее происхождение и социальные признаки, а Уилт – насилие и развод. В конечном итоге он посчитал, что ему еще повезло. Тема была весьма созвучна его сегодняшнему настроению. По-видимому, мистер Моррис был того же мнения.
– Мне подумалось, что эта тема может вас заинтересовать после вчерашнего маленького эпизода с наборщиками, – сказал он, когда они выходили. Уилт вяло улыбнулся и отправился во 2-ю группу слесарей и наладчиков. Он дал им читать «Шейна», а сам занялся подготовкой тезисов своей будущей лекции. Он слышал шум машин, бурящих шурфы. Уилт представил себе Еву, лежащую на дне ямы, и бетон, льющийся сверху на пижаму лимонного цвета. Мысль была приятной и помогала ему в работе. Он придумал название: преступление в семье, подзаголовок: убийство одного из супругов, падение уровня преступности после введения законов о разводе.