С этим Уилт и ушел на перерыв. В учительской он налил себе чашку кофе из автомата. К нему подошел Питер Брейнтри.
– Ну как прошла вечеринка? – спросил Брейнтри.
– Никак, – пробурчал Уилт.
– Еве понравилось?
– Понятия не имею. Когда я встал сегодня утром, ее еще не было дома.
– Не было дома?
– Именно, – подтвердил Уилт.
– Ты позвонил, узнал, что с нею стряслось?
– Нет, – сказал Уилт.
– Почему?
– Посуди, как бы я выглядел, если бы позвонил, а мне бы сказали, что она в койке с абиссинским послом?
– Абиссинским послом? Он что, там был?
– Не знаю и знать не хочу. Когда я ее последний раз видел, она ворковала с этим высоким черным парнем из Эфиопии. Что-то об Организации Объединенных Наций. Она делала фруктовый салат, а он резал для нее бананы.
– По-моему, в этом нет ничего компрометирующего, – сказал Брейнтри.
– Наверное, нет. Только тебя там не было, и ты не знаешь, что это была за вечеринка, – сказал Уилт, быстренько приходя к заключению, что должен дать хотя бы отредактированный отчет о событиях. – Эдакая теплая компания пожилых ребятишек, занимающихся всякими глупостями.
– Звучит ужасно. И ты думаешь, что Ева…
– Я думаю, что Ева надрызгалась, потом ей кто-нибудь дал покурить травки, и она отключилась, – сказал Уилт. – Вот что я думаю: Она, наверное, сейчас отсыпается где-нибудь в сортире на первом этаже.
– Это не похоже на Еву, – сказал Брейнтри.
Уилт допил кофе и задумался, что делать дальше. Если об истории с этой поганой куклой все равно узнают, так, может быть, лучше ему самому изложить свою версию? С другой стороны…
– А ты что делал там? – спросил Брейнтри.
– Ну, если честно, – Уилт заколебался. А может, вообще не стоит упоминать о кукле? Если Ева не будет разевать свою варежку… – Я и сам слегка подпил.
– Вот это уже похоже на правду, – сказал Брейнтри. – И, наверное, к какой-нибудь даме приставал?
– Если хочешь знать, – оказал Уилт, – дама приставала ко мне. Миссис Прингшейм.
– К тебе приставала миссис Прингшейм?
– Понимаешь, мы поднялись наверх, чтобы посмотреть на игрушки ее мужа…
– Игрушки мужа? По-моему, ты говорил, что он биохимик.
– Он и есть биохимик. И еще он любит игрушки. Железная дорога, плюшевый медведь и все такое. Она говорит, что это случай заторможенного развития. Она и не такое может сказать. Жутко преданная жена.
– А что потом случилось?
– Да ничего, кроме того, что она заперла дверь, легла на постель, раздвинула ноги и предложила мне ее трахнуть, да еще угрожала заняться со мной французской любовью, – сказал Уилт.
Питер Брейнтри посмотрел на него весьма скептически.
– Это, по-твоему, ничего? – выдавил он наконец. – Я имею в виду, ты-то что сделал?
– Увильнул, – ответил Уилт.
– Это что-то новенькое, – сказал Брейнтри. – Значит, ты отправился наверх с миссис Прингшейм и увиливал, пока она лежала на кровати, раздвинув ноги. И теперь ты хочешь знать, почему Ева не пришла домой. Может, она сейчас в конторе у адвоката заявление о разводе составляет.
– Да говорю же я тебе, не трахал я эту сучку. – сказал Уилт. – Я ей посоветовал торговать своими прелестями в другом месте.
– И это ты называешь «увиливал»? Торговать своими прелестями? Где ты подцепил такое выражение?
– В классе мясников, – сказал Уилт, вставая и наливая себе вторую чашку кофе.
Когда он вернулся к столу, он уже знал, что расскажет Питеру.
– Я не помню, что произошло потом, – сказал Уилт, так как Брейнтри настаивал на продолжении. – Я отключился. По-видимому, водка так на меня подействовала.
– Ты хочешь сказать, что отключился в запертой комнате в компании с голой женщиной? – спросил Брейнтри. Судя по его интонации, он не поверил ни одному слову из рассказа Уилта.
– Вот именно, – подтвердил Уилт.
– А когда ты пришел в себя?
– По дороге домой, – сказал Уилт. – Не представляю, что случилось в промежутке.
– Ну, полагаю, мы услышим об этом от Евы. – сказал Брейнтри. – Уж она-то должна знать.
Он встал и ушел, а Уилт стал обдумывать свой следующий шаг. Прежде всего нужно заставить Еву держать язык за зубами. Он подошел к телефону в коридоре и набрал свой домашний номер. Никто не ответил. Уилт отправился на очередной урок со слесарями и наладчиками. Несколько раз в течение дня он пытался дозвониться до Евы, но безуспешно.
«Она не иначе как провела весь день у Мэвис Моттрам, поливая ее слезами и рассказывая всем и вся, какая я свинья, – подумал он. – Наверное, к моему приходу она уже будет дома».