– Ничего не могу поделать, – сказал Барни жалобно. – Когда ты видишь бабу на дне грязной ямы, а сверху на нее льется бетон, как-то не с руки спрашивать, сколько ей лет.
– Разумеется. Я понимаю, и все же подумайте хорошенько. Может, было в ней что-то особенное…
– Особенное? Ну, вот эта ее рука.
Инспектор Флинт вздохнул.
– Я спрашиваю, было ли что-нибудь необычное в ее внешности. Например, ее прическа. Какого цвета у нее волосы?
Барни вспомнил.
– Я чувствовал, что там что-то было не так, – сказал он довольным голосом. – Ее волосы. Они были наперекосяк.
– Ну, это неудивительно. Трудно сбросить женщину в десятиметровую яму, не повредив ей прически.
– Да нет, не то. Они были набекрень и примяты. Будто ее кто стукнул.
– Наверное, ее действительно кто-то стукнул. Если то, что вы говорите о фанерной крышке, правда, то она попала в яму не по своей собственной воле. Но вы так и не можете поточнее определить ее возраст?
– Ну, – начал Барни, – отдельные ее части выглядели молодо, а другие нет. Вот все, что я могу сказать.
– Какие части? – спросил инспектор, от всей души надеясь, что Барни не примется снова за руку.
– Ну, ее ноги не соответствовали ее титькам, понимаете? – Инспектор не понимал. – Они были тонкие и все скрюченные.
– Что? Ноги или сиськи?
– Конечно, ноги, – ответил Барни. – Я ж говорил, что у нее такие славные, большие…
– Мы собираемся расследовать это дело как убийство, – сказал инспектор директору училища десятью минутами позже. Директор сидел за письменным столом и с отчаянием думал, какая это будет скверная реклама для училища.
– Вы абсолютно уверены, что это не мог быть несчастный случай?
– В данный момент все свидетельские показания говорят не в пользу несчастного случая, – сказал инспектор. – Однако абсолютно уверенными в этом мы сможем быть только тогда, когда достанем тело, а это, боюсь, займет немало времени.
– Времени? – переспросил директор. – Вы что, хотите сказать, что вы не сможете достать ее сегодня утром?
Инспектор покачал головой.
– Об этом не может быть и речи, сэр, – сказал он. – Мы сейчас рассматриваем два способа достать ее оттуда, и оба потребуют нескольких дней. Один – пробуриться через бетон, и другой – выкопать еще один шурф рядом с первым и попробовать добраться до нее по горизонтали.
– Боже ж ты мой, – воскликнул директор, глядя на календарь. – Но ведь это значит, что вы тут будете ковыряться еще несколько дней.
– Боюсь, что так. Тот, кто ее туда засунул, все хорошо предусмотрел. Но мы постараемся беспокоить вас как можно меньше.
Из окна директору были видны четыре полицейские машины, пожарная машина и большой синий фургон.
– Как же все некстати. – пробормотал он.
– С убийством всегда так, – сказал инспектор и поднялся. – Такое уж это дело. А пока мы закрываем вход на площадку и будем вам благодарны за содействие.
– Сделаем все, что нужно, – сказал директор и тяжело вздохнул.
В учительской реакция на скопление такого количества людей в форме вокруг шурфа для сваи была разной, как, впрочем, и на дюжину полицейских, обыскивающих стройплощадку, которые время от времени останавливались и что-то осторожно складывали в конверты. Но кульминацией явилось прибытие синего фургона.
– Это передвижной отдел по убийствам, – объяснил Питер Фенвик. – Судя по всему, какой-то маньяк убил женщину и спрятал ее на дне одного из шурфов.
Новые левые, сгрудившиеся в уголке и обсуждавшие возможные последствия существования в стране такого количества военизированных фашистских ублюдков, вздыхали, как бы сожалея о своем несостоявшемся мученичестве. Но продолжали выражать сомнения.
– Да нет, серьезно. – сказал Фенвик. – Я спросил одного из них, что они там делают. Я сначала подумал, что это тревога из-за подложенной террористами бомбы.
Доктор Кокс, начальник научного отдела, поддержал его. Кабинет доктора находился непосредственно над котлованом.
– Просто страшно подумать, – пробормотал он. – Каждый раз, как я туда смотрю, я думаю, что она должна была пережить.
– Как вы думаете, что они складывают в эти конверты?
– Улики, – сказал доктор Боард с видимым удовлетворением. – Волосы. Кусочки кожи и следы крови. Все, что обычно сопутствует такому преступлению, как убийство.
Доктор Кокс поспешно покинул комнату, а на лице доктора Мейфилда появилась гримаса отвращения.
– Какая гадость, – сказал он. – А может, все это какая-то ошибка? Кому это понадобилось убивать женщину именно здесь?