– Ваши что?
– Условия, – сказал Уилт. – Если вы назначите меня заведующим гуманитарным отделением, я обещаю не подавать на вас в суд за незаконное увольнение, которое бурно комментировалось прессой. Вот здесь у меня контракт с «Санди Пост» на серию статей о том, чем на самом деле занимается отделение, – я собираюсь назвать эту серию «Лицом к лицу с варварством» – так я его не подпишу. Я откажусь читать лекции в Центре полового воспитания. Я не приму участия в телевизионной программе «Панорама» в следующий понедельник. Короче, я откажусь от удовольствия появляться на публике и соответствующих вознаграждений…
Директор поднял дрожащую руку.
– Достаточно, – сказал он. – Я посмотрю, что можно сделать.
Уилт поднялся.
– Дайте мне ответ до обеда, – сказал он. – Я буду в своем кабинете.
– Своем кабинете? – удивился директор.
– Там когда-то сидел мистер Моррис, – сказал Уилт и закрыл дверь. Он успел услышать, как директор снял трубку. Сомнений, в серьезности угроз Уилта у него не было. Следовало поторопиться.
Уилт прошел по коридору в гуманитарное отделение и долго стоял, разглядывая книги на полках. Многое придется изменить. Такие книги, как «Повелитель мух», «Шейн», «Влюбленная женщина», рассказы Оруэлла и «Над пропастью во ржи» – все эти интеллектуальные изыски нужно убрать. В будущем газовщики и мясники будут учиться конкретному делу, тому, как надо что-то делать, а не почему. Как читать и писать. Как делать пиво. Как мухлевать с декларациями о доходах. Как вести себя с полицейскими в случае ареста. Как жить с женой, с которой жить невозможно. По последним двум темам Уилт сам прочтет лекции. Конечно, кое-кто из преподавателей будет возражать и грозить уходом, но он настоит на своем. Возможно, он даже примет отставку нескольких особо стойких противников его идей. Если честно, чтобы, учить газовщиков, как все делать, вовсе не нужна ученая степень в области английской литературы. Кстати, пожалуй, он узнал от них больше, чем они от него. Значительно больше. Он вошел в пустой кабинет мистера Морриса, уселся за письменный стол и принялся сочинять памятную записку для сотрудников гуманитарного отделения. Она была озаглавлена: «Заметки о самообразовании студентов дневного отделения». Он только-только успел в пятый раз написать «неиерархический», как зазвонил телефон. Звонил директор.
– Благодарю вас, – сказал новый заведующий гуманитарного отделения.
Ева возвращалась домой от врача в веселом расположении духа. Она приготовила Генри завтрак, вычистила гостиную и холл, протерла окна, посыпала антисептиком унитаз, побывала в Центре общественной гармонии, помогла отксерокопировать объявление об организации новой театральной группы, сходила в магазин, заплатила молочнику, а также побывала у доктора, чтобы спросить, стоит ли принимать таблетки от бесплодия, и он сказал, что стоит. «Разумеется, придется сделать анализы, – сказал он ей, – но нет никаких оснований опасаться, что они будут отрицательными. Единственно чего стоит опасаться, это как бы вам не родить шестерню». Еву такая перспектива не пугала. Как раз то, о чем она мечтала – полный дом детей. И сразу. Генри будет рад. Поэтому солнце светило ярче, небо было особенно голубое, цветы были необыкновенно красивы, и даже в Парквью появилось нечто новое и жизнерадостное. Был один из Евиных лучших дней.