Энн не сдержалась и заплакала. Сэм подошел к ней и крепко обнял.
-Мы это уже обсуждали - и не раз. Здесь ему будет лучше. Самое главное - здесь он будет в безопасности.
-Я знаю,- с дрожью в голосе сказала Энн.
успокойся. Прошу тебя.-Да,- Энн вытерла слезы, и взгляд ее отреченный мгновенно устремился куда-то вдаль.
-Энн,- пытался дозваться до девушки Сэм, но она не реагировала.
Взгляд Энн застыл в холодном ночном воздухе.
-Ты в порядке?- Сэм осторожно коснулся руки Энн, и та вздрогнула.
Энн сделала глубокий вдох. Взгляд ее минуту назад испуганный и растерянный, на этот раз казался уверенным и решительным.
-Я готова,- произнесла она твердо.
Сэм передал ей сверток. Энн положила сверток в рукав мантии и соединила оба рукава вместе.
Сэм кивнул головой. Энн кивнула в ответ.
Через мгновение она исчезла. Растворилась в воздухе. Ни Энн, ни мантии, ни свертка - человеческому глазу не было видно ничего.
Сэм осмотрелся - вокруг было тихо. Он подошел к корзине и наклонился над ней. Сэм поднял марлю и где-то с минуту пристально и вместе с тем задумчиво всматривался в лицо спящего малыша. Лицо самого Сэма по-прежнему было серьезным и сосредоточенным.
-Все,- голос Энн не застал Сэма врасплох. Он был готов услышать его в любую секунду.
Сэм выпрямился.
-Большая картина?
-Средняя,- равнодушно ответила Энн.
-Они должны будут найти,- словно убеждая самого себя, проговорил Сэм.
Энн подошла к корзине и опустилась на колени рядом с ней.
-Он так беззащитен,- с печалью в голосе сказала она.
-Здесь он будет в безопасности,- холодно ответил Сэм.
-Я не о том...
Тишина. Казалось, все в этом бренном мире застыло в это мгновение. Энн застыла над корзиной с малышом, Сэм застыл над Энн и малышом, ветер застыл где-то в воздухе, ночь застыла над этой улицей.
-А может это не он, может кто-то другой?- с надеждой в голосе прошептала Энн,- Может, наш сын обычный мальчик, и все это не про него?- Она подняла жалобный взгляд на Сэма.
Сэм ничего не ответил.
Энн опустила голову. Закрыв лицо ладонями, она тихо заплакала.
-Мы ведь еще увидим его, Сэм? Увидим?- Энн вытерла слезы и немного успокоилась.
Сэм хотел и в этот раз промолчать, но не мог.
-Да,- сказал он, с трудом сдерживая эмоции. Лицо его было непоколебимым, но внутри кипел жаркий котел эмоций.
-Ты обещаешь, Сэм? Обещаешь?
-Да.
И вновь тишина. Энн хотела, чтобы эта тишина длилась вечно, чтобы она, склоненная над своим малышом, запечатлелась в этой тишине навсегда.
-Пора,- голос Сэма никогда не казался Энн настолько ненавистным и противным как сейчас. Голос мужа в это мгновение показался ей чужим, даже предательским.
Энн сняла со своей шеи серебряную цепочку с куполовидным кулоном на половину зеленого, на половину серебряного цвета.
-Что ты делаешь?- удивленно спросил Сэм.
-Я отдам его ему,- решительно сказала Энн.
-Энн, он здесь в безопасности. А тебе это еще может понадобиться.
-Когда он вырастет, когда он будет там, это может быть ему нужным.
-Но...
-Нет,- голос Энн раздался упругим хлыстом,- Это мой выбор. То малое, что я могу для него сделать.
Сэм не стал больше возражать. Более того - внутри себя он поддерживал это решение Энн.
Предельно аккуратно, чтобы не разбудить малыша, Энн надела цепочку на его шею. Схватив кулон указательным и большим пальцами, и глубоко зажмурив глаза, она что-то неслышно проговорила про себя и отпустила кулон.
Затем она осторожно взяла в свою руку маленькую ручонку малыша и нежно раскрыла его сжатый кулачок. На ладони у ребенка виднелся знак, который по форме отчетливо напоминал трилистник. Словно кто-то намеренно сделал на ладони рисунок в виде этого растения.
-Как ты думаешь,- Энн не отводила глаз с этой загадочной метки на ладони малыша,- где он сейчас?
-Трилистник? Если бы я знал, то немедля отправился бы туда. Где бы он ни был.
-Мой малыш,- чуть коснувшись ладони ребенка, Энн провела пальцем по линиям знака.
-Энн, мы должны быть сильными. Ради него. Все что мы делаем - все это ради его блага.
Сэм сделал шаг к Энн, присел на одно колено рядом и нежно ее приобнял.
-Больше всего на свете я хотел бы, чтобы мы были вместе,- сказал он,- Но это невозможно. Пока невозможно....
Энн не отпускала руку малыша, с особой материнской теплотой вглядываясь в каждую черту его беззаботно дремлющего лица. Каждое движение его век, дергание уголков губ, сопение - все это вызывало у Энн глубокое чувство счастья, сакральное осознание истинно важного, истинно нужного. Этот маленький комочек жизни, укутанный в одеяла, был для нее всей Вселенной разом и каждым атомом по отдельности. Это была настоящая чистая материнская любовь.