-Ты прав,- задумчиво произнес Роджер,- Один из Скриптов спас твою жизнь. И ради этого он даже убил себе подобного.
-Но почему? Если они пришли убить меня, почему один из них спас меня от другого?- повторил свой вопрос Уильям.
-Я не знаю,- ответил Роджер.
Роджер погрузился в собственные мысли. Взгляд его замер в воздухе, лицо в мгновение ока объяло напряженность.
-И что теперь будет?- спросил после недолгого молчания Уильям.
-Теперь?- пытаясь уловить суть вопроса Уильяма, переспросил Роджер,- Теперь мы отправимся в наш мир.
-А какой он, этот мир?
-Увидишь,- улыбнулся Роджер.
Лицо Уильяма внезапно и как-то резко погрустнело.
-Но почему я?- задался он неожиданно вопросом,- А что, если вы ошибаетесь?
-Мы можем ошибаться, но Книга Иоллая ошибаться не может,- сказал Роджер,- Иоллай это величайший маг в истории миров. В его Книге, которую он написал много веков назад, помимо пророчеств есть огромное количество различных рецептов, заметок, исторических пометок. За многотысячную историю эта книга никогда не ошибалась. У нее всегда было и сейчас есть множество критиков, множество тех, кто сомневается в ней. Но время всегда показывало и доказывало правоту и правду Книги. Книга никогда не ошибается, и она сказала, что именно ты, Уильям Грин, будешь тем самым спасителем, который остановит Принца тоу и спасет наш и этот миры.
-Там так и было написано - Уильям Грин?- то ли с насмешкой, то ли всерьез спросил Уильям.
-Нет,- строго ответил Роджер,- В Книге Иоллая не бывает имен и дат.
-Но как же тогда вы поняли, что это я. Может, спаситель еще не родился. Или родился, но это абсолютно другой человек.
-Нет никаких сомнений в том, что именно о тебе говорится в Книге. Я сейчас не могу тебе дословно привести, что написано в Книге, но я помню несколько знамений о спасителе. В Книге сказано, что спаситель будет рожден в ночь, когда семь доселе невиданной яркости звезд прочертят на небе линию, а луна будет настолько сильно отражать свет, что смотреть на нее без прищура будет невозможно. Иным будет казаться, что и не ночь вовсе, а день. Книга точно описала эту ночь. Никогда до этого, никогда после этого на небе больше не было такой луны и стоящих в ряд семи ярчайших звезд. Эта ночь была ровно пять с половиной тысяч дней назад. Ровно пять с половиной тысяч дней назад родился ты, Уильям Грин.
Уильям ничего не ответил.
-Но в эту ночь родились десятки детей. Как понять, кто из них избранный?- Роджер пристально посмотрел на Уильяма, и по выражению его лица понял, что именно этот вопрос и зрел на его языке, оттого он и озвучил его вместо Уильяма.
-В книге было сказано, что у родившегося мальчика глаза будут разного цвета, а на руке будет знак в виде величайшего растения. Мальчик этот будет рожден в месте, где больше всего хранится сапфира.
Роджер подошел к Уильяму, взял его руку в свою и раскрыл ладонь, на котором был знак в виде трилистника. Он долго и внимательно всматривался в его глаза разного цвета, пока улыбнувшись не сказал:
-Это ты. Ты избранный. Ты спаситель миров.
Уильям не знал, что ответить. Лицо его было испуганным и растерянным, словно он впервые в своей жизни видел Роджера и не понимал, о чем говорит этот странный человек.
-Я только хочу найти своих родителей,- чуть слышно выдавил он из себя. Уильям опустил глаза и не осмеливался их поднять.
Едва коснувшись подбородка Уильяма, Роджер приподнял его голову.
-Я обещал тебе, что помогу найти твоих родителей. А я свои обещания выполняю,- Роджер присел рядом с Уильямом на кровать,- Я понимаю твои чувства. Все мои слова, все, что ты видел - все это звучит и выглядит крайне странно и необычно. Еще тогда в кабинете миссис Филипс я удивлялся, что ты так спокойно и легко воспринимал мои слова. А оказывается, ты мне тогда и не верил,- на губках Роджера появилась легкая улыбка,- Ты думал, что я сумасшедший?
Уильям смущенно пожал плечами.
-А сейчас?- Роджер внимательно посмотрел на Уильяма,- А сейчас ты мне веришь?
Уильям слабо и неуверенно кивнул в ответ. Но слабость эта была только в его движениях, во внешнем проявлении. Внутренне вера в слова Роджера о его, Уильяма, избранности с каждым мгновением становилась все крепче. Он взглянул на трилистник на своей ладони.