Анализ критических интерпретаций контекста сонета 77.
Сонет 77 начинается с внимательного рассмотрения бардом своего лица в зеркале, и последующими наблюдениями за разрушительным течением времени, которое неумолимое и беспощадное ко всему живому. Именно так, как в известном изречении «memento moree», «помни о смерти». Эта крылатая фраза, словно ритуал средневековой традиции созерцания собственного угасания и умирания автора сонета.
Сонет 77 переходит от этой темы к следующей, которая по своей сути является умозрительной моделью творческой деятельности самого барда. Через созерцание, изучение, анализ и написание творений — точно в соответствии с возникшими мыслями и идеями. Однако бард интерпретирует эту модель через проведение параллелей, путём перенесения проекции своей творческой деятельности, непосредственно на поэта-соперника, которому посвящена группе сонетов «Поэт Соперник».
Однако, значительная часть критиков сошлась на другой версии, по их мнению, сонет 77 посвящён молодому человеку, адресату серии сонетов «Прекрасная молодёжь».
Версия принадлежности сонета 77 к группе сонет «Поэт Соперник», является исключительно моим мнением в понимании того, кому был адресован сонет 77, который отличается от остальных, как по форме, так и по содержанию. У прочитавшего сонет 77, может сложиться впечатление, что сонет был написан позднее следующих за ним сонетов по нумерации, а при вёрстке первого сборника сонетов вставлен в середину сборника.
По мнению критиков, Джорджа Стивенс (George Steevens) и Эдмонда Малоун (Edmond Malone) сонет 77 Уильяма Шекспира, вполне мог быть неким подарком к экземпляру книги с чистыми листами, а также экземпляра книги с титулами, ещё не написанного произведения, подаренный молодому человеку, адресату серии сонетов «Прекрасная молодёжь».
Эдвард Дауден (Edward Dowden) предположил, что данный сонет имел отношение к серии сонетов «The Rival Poet», посвящённой поэту-сопернику ввиду того, что бард, в то время потерял благосклонность молодого человека. Согласно версии критика Даудена, бард подарил юноше пустую книгу, которую предложил заполнить ему самому, так как бард в то время находился в состоянии разрыва с молодым человеком и не мог, что-либо предложить, так как безмолвствовал.
Там же, было высказано предположение, что упомянутые в сонете предметы: зеркало и циферблат могли быть устройствами, предоставленными в виде иллюстрации на обложке книги, но при условии, что книга была реальной.
С другой стороны, как предположил критик Уильям Рольф (William Rolfe), эти предметы могли быть реальными подарками, предложенными к книге с пустыми страницами. Генри Чарльз Бичинг (Henry Charles Beeching) отверг какую-либо конкретную биографическую подсказку в тексте сонета 77. Он предположил, что сонет, не был связан с теми сонетами, которые следуют за ним в последовательности, и поэтому этот сонет, следует читать отдельно от остальных.
Сонет 77, вместе с другими сонетами, которые ему предшествовали и сонетами, следующими за ним, образуют группу. В которой, бард умозрительно обращаются к «процессу написания произведения». В сонете 76, повествующий бард опасался, что его манера написания произведения, может оказаться старомодным современникам, а в сонете 77, бард якобы показал неуверенность, и свои опасения «оказаться непонятым», как основную проблему. Сопоставив риторику в сонете 77, в качестве литературного приёма «correlatio», «корреляция», который чрезмерно использовал Филипп Сидни (Philip Sidney) в 1590-х годах. А позднее, в том же десятилетии, этот литературный приём, был высмеян сэром Джоном Дэвисом (John Davies) в его «Gullinge Sonnets». В конце концов, повествующий бард нашёл целесообразное решение этой проблемы, приняв правильное решение при написании следующего, сонета 78, — резюмировал критик Генри Чарльз Бичинг (Henry Charles Beeching).
В первой строке Quarto, использовался распространённый вариант написания для переноса: «were». Это написание может подсказать: как твои красоты «раньше были», «used to be». На что, критик Стивен Бут (Stephen Booth) предположил, что эта фраза несла второе значение, как потенциальный фактор, который «не являлся особенно значимым в его применении».
Стоит отметить, что три объекта — стекло, циферблат и пустая книга, могли быть чисто метафорическими образами, а не ссылками к реальным объектам. «Таким образом, являясь метафорическими образами, эти предметы: зеркало, циферблат часов и книга с пустыми страницами, которые могли быть использованы для исследований движения времени, как субстанции в течения всего периода написания произведения, шаг за шагом, как ощущал, чувствовал всеми фибрами своего ума и тела автор сонета 77». (Ремарка автора эссе).