Во сне король, но пробудившись — нет ничего» (87, 13-14).
В строке 13, бард сравнивает годы многолетней и беззаветной дружбы со сном: «ты приснился мне, словно сон льстивый длясь». Но почему внёс деепричастие «длясь», то есть более «продлеваясь», применительно к «сон льстивый»? Природа человека основана на том, чтобы всё приятное, тем более «сон льстивый», сладкую мечту любым способом продлить, это желание подсознательное, порой неподвластное воле человека. Ассоциативный образ потери чего-то родного и близкого сердцу, бард усилил за счёт созданного контраста этих двух строк.
В тоже время строки 13-14, написаны великолепно и перекликаются, с переведённым на русский фрагментом известной трагедии Уильяма Шекспира «Гамлет»:
— Confer!
________________
© Swami Runinanda
© Свами Ранинанда
________________
William Shakespeare
HAMLET
ACT II SCENE II
HAMLET
O God, I could be bounded in a nut shell and count
myself a king of infinite space, were it not that I
have bad dreams.
О, Боже, я мог быть ограничен в скорлупе ореха и посчитал,
Я, сам король бесконечного пространства, если бы не снились
мне дурные сны.
GUILDENSTERN
Which dreams indeed are ambition, for the very
substance of the ambitious is merely the shadow of a dream.
Сны, которые, на самом деле, есть честолюбие; для честолюбцев,
являясь — просто тенью сна.
HAMLET
A dream itself is but a shadow.
Сон, сам по себе — есть, только тень.
(Лит. перевод Свами Ранинанда).
Таким образом, повествующий бард в завершающих строках 13-14, обвиняет себя в честолюбии не только в творчестве, но и в личной жизни. Ибо честолюбие является, неотъемлемой чертой любого гения, кем и являлся Уильям Шекспир.
Версии критиков об неординарном применении литературных приёмов.
Джеральд Хаммонд (Gerald Hammond) в своём критическом очерке («The Reader and Shakespeare's Young Man Sonnets») противопоставляет свой взгляд на особенности психосоматических аспектов в группе сонетов 87-93, Мартину Сеймур-Смиту (Martin Seymour-Smith) в его примечании к сонету 88 в авторском редакционном издании. Выступив против версии Сеймура-Смита о «неординарных психологически своеобразных» сонетах, в которых поэт стремился «разрушить здание своего собственного эго», Хэммонд утверждает, что сонеты стремятся «поддерживать и укреплять персональное Эго. Отнюдь, не ставят задачу автора этих сонетов разрушить их содержанием его». В начале сонета 87 проявляется совершенно новая тональность не свойственная другим сонетам, где присутствует драматическое, а если быть точнее сценическое обращение, реплика, направленная адресату: «Прощай, твоё мастерство слишком дорогое для обладанья мною» «Farewell, thou art too dear for my possessing». Таким образом эта строка становится завершением серии сонетов «Прекрасная молодёжь» («Fair Youth»). Серия сонетов 78-86 «Поэт Соперник», через связующий сонет 87, перенаправляет читателя в следующую последовательность сонетов 88, 89 и 90 «Прекрасная молодёжь». В которой сонет 87, воедино связывает эти две серии сонетов. Таким образом сонет 87, являясь узловым, входит одновременно в обе последовательности.
— Но, является ли, это совпадение случайным?!
— Конечно же нет!
Автор сонетов, согласно своему творческому замыслу, вводит в сонет 87 сценическую составляющую, свойственную ему, как прежде всего драматургу. Начальная строка, как-бы проводит линию артикуляции в дирекцию окончания сценического акта завершения серии сонетов «Поэт Соперник». Вне всякого сомнения, сонеты 87, 88, 89 и 90 можно выделить, как группу сонетов «Прекрасная молодёжь», объединённых единой тематикой, в единую тему. Это психологически напряжённая тема, которая посвящена разрыву отношений между автором сонетов и «молодым человеком» вероятным адресатом серии сонетов «Прекрасная молодёжь». Мы можем убедится, что сонет 87, по замыслу автора становится ключевым и связующим звеном для последующих сонетов. А именно, в серии «Прекрасная молодёжь» («Fair Youth»).
Хочу обратить внимание читателя на то, что беспристрастный критик творчества Шекспира Джеральд Хаммонд (Gerald Hammond) отметил характерную особенность, что заключительной строкой, «деревянной в ритме и детской в её парадоксе... подводится итог бесплодной аргументации» («wooden in rhythm and childish in its paradox... sums up the sterile argument») сонетов 88 и 89. «За тебя, как против самого себя», — «For you as against yourself». Согласно его утверждениям, бесплодная и абсолютно беспомощная аргументация автора в тексте сонетов, выдаёт замешательство и чувство безысходности автора сонетов в момент их написания. По моему мнению, чувства и мысли повествующего барда можно легко прочитать по тону и характеру изложения, строк, написанных в состоянии крайнего психологического напряжения. Иронический тон, которых выделяет автора сонетов, в проявлении защитной реакции — это и есть создании реакции самоотрицания. Равно, как в искусственном «…стремлении разрушить здание своего собственного Эго».