Лейшман (Leishman) называл сонет 25, как пример контраста между стилем сонетов Шекспира и Дрейтона (Drayton): где Дрейтон прямо называл людей, к которым он обращался, а также ссылался на публичные события «совершенно простым и недвусмысленным образом». Шекспир никогда напрямую не включал имена, и все его намёки на публичные события сформулированы в метафоре. В связи с чем привёл сравнение с Данте Алигьери и называл манеру написания сонетов «стилем Данте перифрастическим», «Dante esque periphrastic».
(Реплика от автора эссе: по-видимому, критик Лейшман нашедший, якобы связь сонетов Шекспира с творчеством Данте Алигьери, никогда не задавался вопросом: «Но каким образом, ростовщик и продавец солода Уильям Шекспир, не умевший писать умудрился освоить литературный итальянский для того, чтобы уподобиться Данте Алигьери, для написания сонетов «стилем Данте перифрастическим»? Однако, приведённые утверждения ни коим образом не вписываются в законы элементарной логики!).
В критической концепции Лейшмана сонеты 25, 29 и 37 являются примерами того, что он называет темой «компенсации». Согласно версии Лейшмана, «...в этой не чётко сформулированной теме повествующий бард (якобы) рассматривал» адресата последовательности «Прекрасная Молодёжь» (Fair Youth»), как некую «...божественную компенсацию за его собственные недостатки таланта и удачи, а также за все его неудачи и разочарования». Проблемы, с которыми он столкнулся, и «потери, которые он понёс», по версии Лейшмана «компенсировались положительными качествами и дружбой» с адресатом последовательности сонетов.
(Leishman, J.B. (2005) (first published 1961). Themes and Variations in Shakespeare's Sonnets». Routledge Library Editions. New York: Routledge. ISBN 9780415612241 pp. 203-204).
Post Scriptum. «Психологический портрет Уильяма Шекспира, как неординарной личности с полным набором комплексов неполноценности, предложенный в концепте критика Лейшмана, предоставил ему полное право на необоснованные обвинения в допущенных ошибках и проблемах поэта, писавшего свои произведения, как «инкогнито».
Из чего следует что, согласно его абсурдной версии, любой современный филистер, назвавший себя «исследователем творчества Шекспира» из числа живущий ныне, может вменить гению драматургии все атипичные ошибки и проблемы общества, в котором он жил и творил. Обвинения человеку, который несомненно внёс неоценимый вклад в мировую литературу и драматургию за весь период истории человечества!».
(От автора эссе: «De mortuis aut bene, aut nihil, sed veritatem», «О мёртвых либо хорошо, либо ничего, кроме правды», латинская пословица).
09.03.2022 © Свами Ранинанда «Уильям Шекспир Сонеты 125, 25. William Shakespeare Sonnets 125, 25»
Сонеты 121, 22 Уильям Шекспир, — перевод Свами Ранинанда
***************
William Cecil, 1st Baron Burghley (c. 1570), Lord High Treasurer of England | Bodleian Library, Oxford
Poster 2022 © Swami Runinanda: «William Shakespeare Sonnets 121, 22»
William Shakespeare Sonnet 121 «Tis better to be vile than vile esteemed»
William Shakespeare Sonnet 22 «My glass shall not persuade me I am old»
____________________
I am the owner of the sphere
Of the seven stars and the solar year,
Of Caesar's hand, and Plato's brain
Of Lord Christ's heart, and Shakespeare's strain.
Я имею свою собственную сферу
Из семи звезд и солнечного года,
Из руки Цезаря разума Платона
Из сердца Господа Христа и напряжения Шекспира.
Ральф Уолдо Эмерсон (Ralph Waldo Emerson 1803—1882), «The Absorbing Soul».
При рассмотрении шекспировских образов символов, отражающих посредством метафор трансформации чувственной сферы по истечению времени, то обратил внимание на сонет 22 схожестью образа «борозд времени» с сонетом 2:
«Но когда Я на твои борозды времени — лицезрею,
Потом смотри, Я смертью должен буду искупить свои дни» (22, 3-4).
— Confer! Строку 3 сонета 22 со строкой 2 сонета 2, где тема получила продолжение из темы осады: «И выроют глубокие борозды на твоём поле красоты», сто указывает на очевидные ссылки на «Искусство Любви» («Ars Amatoria»), Овидия: «бороздить по твоему телу», — «to furrow your body over»; и «Илиада» и Одиссея» Гомера в переводе Александра Поупа: «кто пашет по бороздчатым землям», — «who ploughs across the furrowed grounds».
«Когда сорок зим обложат осадой твоё чело (клинчем)
И выроют глубокие борозды на твоём поле красоты» (2, 1-2).