К сожалению, ключевая фраза сонета 121, характеризующая Шекспира не была замечена подавляющим большинством критиков и исследователей от академической науки, поэтому критики на ней не заострили фокус внимания.
— Confer! С литературным образом человеческих «слабостей», который можно найти в пьесе Уильяма Шекспира «Гамлет»: Акт I, сцена 2:
________________
© Swami Runinanda
© Свами Ранинанда
________________
Original text by William Shakespeare «Hamlet»: Act 1, Scene 2
As if increase of appetite had grown
By what it fed on, and yet, within a month
— Let me not think on't! Frailty, thy name is woman!
William Shakespeare «Hamlet»: Act 1, Scene 2, Page 6.
Как только, увеличилось желанье, было взращено — тотчас,
Чтобы насыщать, и все же, в течение месяца...
Позволь мне, не размышлять об этом. Слабость, твоё имя — женщина!
Уильям Шекспир «Гамлет»: Акт I, сцена 2, стр. 6.
(Литературный перевод Свами Ранинанда 17.03.2022).
* frailty —
непрочность, бренность, хрупкость;
(существительное) хрупкость здоровья, бренность жизни (формальная), слабость характера или моральных норм человека; бренность человека
Пример:
We are all subject to the frailties of human nature.
Мы все подвержены слабостям человеческой природы.
Оксфордский Большой словарь в 12-ти томах изд. 1928 (Oxford English Dictionary, OED).
Переходя к строке 9 сонета, хочу отметить, что повествующий бард, как человек верующий использовал в сонетах выдержки из Библии, находившейся в его личном пользовании, на полях которой, исследователи нашли пометки, которые сделал автор своей рукой.
«No, I am that I am, and they that level
At my abuses reckon up their own» (121, 9-10).
«Не Я такой, что Я есть, а их уровень такой
К моим оскорблениям свои собственные причисляли» (121, 9-10).
В строке 9, повествующий использовал «ключевую» фразу, дающую точное и ёмкое определение его сущности, — «I am that I am», в качестве не только литературного приёма «аллюзия» с ссылкой на Библию Исход 3:14, — «И сказал Бог Моисею».
При внимательном рассмотрении строки 9, сонета 121: «Не Я такой, что Я есть, а их уровень такой», читатель может увидеть виртуозное познание и использование литературной риторики в качестве литературного приёма.
Фраза начала строки 9, что из Библии Исход 3:14, ни коим образом не доказывает то, что сонет является религиозным. В данном случае фраза: «I am that I am», является мощным риторическим контраргументом, в пользу истинности слов и праведности помыслов после поставленных ранее в тексте двух риторических вопросов. Одновременно ключевая фраза отражает не только позицию автора в отношении своей деятельности, она отражает его сущность, как человека глубоко верующего, наделённого чувством чести и достоинства.
Строку 10 следует читать совместно со строкой 9, ибо риторический контраргумент построен на шекспировском правиле «двух строк», с целью расширения смысла в последующей: «К моим оскорблениям свои собственные причисляли». Таким образом автор с помощью доводов прояснил, что ложно приписанные оскорбления барду не его, а «хилых шпионов», которые «свои собственные причисляли» оскорбления приписывали ему.
Далее в строках 11-12 следует вспомогательный риторический аргумент в пользу предыдущего контраргумента, переходящий от внешних аспектов к внутренним:
«I may be straight, though they themselves be bevel;
By their rank thoughts my deeds must not be shown» (121, 11-12).
«Я могу быть прямолинейным, хотя перекошены они сами;
По их ранговым мыслям, мои деяния не должны быть показными» (121, 11-12).
В строке 11, повествующий бард противопоставил свою манеру поведения, манере всё время лгать, полагаясь на домыслы «хилых шпионов», доказывая искренность своих слов: «Я могу быть прямолинейным, хотя перекошены они сами».
Строка 12 читается вместе со строкой 11, хотя они находятся в разных предложениях, что предусмотрено автором в виде паузы для осмысления предыдущего: «По их ранговым мыслям, мои деяния не должны быть показными». Упоминание автором рангов на служебной лестнице фискальной службы в подчинении и регулярной отчётности Сесилу, характерна для елизаветинской эпохи.
Фраза, что «деяния (барда) не должны быть показными», ещё раз доказывает, что он должен был скрывать свою кровную связь с юношей, тем более никто не должен не только не знать, но даже заметить, хоть малейший намёк на то, кем является биологическая мать юноши.
Заключительным двустишием, повествующий подводит черту вышеизложенному, что логически вписывается в шекспировский канон написания сонета.