«Если не это главное зло, которое поддерживали они,
Все люди скверные, и зло господствует — над ними» (121, 13-14).
Однако, риторическое сопоставление находит продолжение в строках 13-14, что согласно мировоззрению автора, определяет границы распространения зла. В данном случае бард рассуждает, если ложь, лицемерие ради корыстолюбия, но для соглядатаев, всё это не есть «главное зло, которое поддерживали они», детерминировано из этого постулата следует риторический вывод: «Все люди скверные, и зло господствует — над ними».
— Confer! С диалогом Малькольма с Макдаффом из пьесы «Леди Макбет» Уильяма Шекспира:
________________
© Swami Runinanda
© Свами Ранинанда
________________
Original text by William Shakespeare «Lady Macbeth» Act IV, Scene 3, 1901—1909
Malcolm.
It is myself I mean: in whom I know
All the particulars of vice so grafted
That, when they shall be open'd, black Macbeth
Will seem as pure as snow, and the poor state
Esteem him as a lamb, being compared
With my confineless harms.
Macduff.
Not in the legions
Of horrid hell can come a devil more damn'd
In evils to top Macbeth.
William Shakespeare «Lady Macbeth» Act IV, Scene 3, 1901—1909.
Малкольм.
«Имел в виду Я самого себя: через кого Я знаю
Все подробности порока, настолько привитые,
Что, когда они открыты будут, чёрный Макбет;
Казаться будут чистыми, как снег, и бедное состоянье
Почтение ему отдавшие, как агнцу, суть несравненному
С моими безграничным вредом».
Макдафф.
«Нет, из легионов,
Из кошмарного ада прийти мог дьявол более заклятый
Во зле превзойти Макбета».
Уильям Шекспир «Леди Макбет» акт IV, сцена 3, 1901—1909.
(Литературный перевод Свами Ранинанда 29.03.2022).
Критики о структуре семантической диалектики сонета 121.
Первое четверостишие: «О том, чтобы быть против того, чтобы казаться плохим».
Повествующий провозглашает свою идею о том, что лучше быть плохим человеком, чем просто быть плохим для других, которые на самом деле не знают. Если сплетничающие любители посплетничать утверждают, что объект их сплетен не тот, кем он является на самом деле, последний может счесть своим долгом изменить своё поведение в соответствии со сплетниками.
В данном случае жертва сплетен позволила бы себе быть искажённой «не (своими собственными) чувствами, а видением иных». Повествующий презирает такое лицемерие; поэтому он преувеличивает представление о том, что лучше быть «мерзким, чем мерзким, кого уважают».
Второе четверостишие: «Риторические вопросы».
Следом повествующий бард задаётся двумя следующими друг за другом риторическими вопросами:
Почему те, кто так мало понимает во мне, должны думать, что обладают способностью судить о моих чувствах и достоинствах?
Почему считается, что те, у кого отсутствует всякое понимание моральных ценностей, способны считать недействительным то, что я считаю на самом деле правдой?
Но каждый риторический вопрос содержит свой собственный ответ:
Те, кто так мало понимает во мне, в любом случае не обладают способностью судить обо мне, как человеке чести.
Те, кому не хватает понимания моральных ценностей, не имеют права предлагать свои идиотские выводы о том, что я считаю правильным и хорошим.
Никто не должен изменять свою жизнь в соответствии с теми, кто не видит правильно и не понимает досконально. И нельзя рассчитывать на то, что слишком «хилые шпионы», «frailer spies», смогут справедливо судить, сделать правильные выводы о «слабостях» других людей.
Третье четверостишие: «Отважные утверждения».
Повествующий бард смело декларирует, парируя на риторические вопросы: «I am that I am», «Я есть то, что я есть», а те, кто несправедливо пытаются принизить его чувства, просто на просто выставляют свои пороки и собственные ошибки. Они подвергли его осуждению, не понимая его, и таким образом демонстрируют, что их утверждения не соответствуют действительности искажены и перекошены, только «их извращённым видением»
Сплетничающие «хилые шпионы» принижают свою собственную репутацию, пытаясь замарать репутацию того, кого они не понимают. У них есть «низменные мысли», которые они навязывают повествующему, тем самым демонстрируя свою собственную мелочность, в то время как в их предполагаемых измышлениях ничего не существует подлинного, происходящего в реальности.
Двустишие: «Зло против Творческого начала».
Но сплетничающие «хилые шпионы», негативно высказываются за спиной барда, их доносительство наполнено ложью. С таким же успехом они в любом человеке найдут худшее, и поэтому могли бы утверждать, что «все люди плохие, и в них господствует зло». Но это «главное зло» их, как позёров, которые сами поддерживают зло. Дай им волю, и ни утопили бы творческое начало в своей «искажённой реальности», построенной на собственном лицемерии и зле. Таким образом, повествующий бард разоблачил их лицемерную лживость и злобу. Выраженные в их резком оскорбляющих его честь и достоинство абсолютно надуманных обвинениях.