Итак, обратившись к сонету 12, а именно описанию одного из атрибутов «бога Времени» Хроноса «the clock», «часам», которые на античных гравюрах, как, к примеру художника Альбрехта Дюрера, были изображены, как солнечные часы или песочные часы, как мерило времени.
По-видимому, следует учитывать тот факт, что Шекспир жил в то время, когда уже были изобретены механические часы, но часы стоили целого состояния, поэтому их могли приобрести, только состоятельные аристократы. Вполне возможно, что «шекспировские» поэтические образы «зеркала», «механических часов» и «книги с пустыми страницами» могли возникнуть по единственной причине, что находились рядом в рабочем кабинете, служившим одновременно библиотекой поэту и драматургу.
Отталкиваясь из этого, стоит задаться простым и незамысловатым вопросом: «А мог ли, себе позволить такую роскошь, по меркам «елизаветинской» эпохи простой сын ремесленника, продавец солода и ростовщик»? Ответ на этот вопрос короток и лаконичен: «Конечно же, нет»!
Аутентичный стиль написания сонета 12, буквально захватывает воображение и заставляет думать образно, даже неискушённого исследователя, где поэтическое измерение времени «see the brave day», «видел бравый день» совершенно иное, оно «поэтическое» — в целую эпоху. Несомненно, поэт хотел отразить в строках неповторимо выразительного сонета 12 образы «перехода от одной эпохи к другой».
— Confer!
________________
© Swami Runinanda
© Свами Ранинанда
________________
Original text by William Shakespeare Sonnet 12, 1—3
This text is distributed for nonprofit and educational use only.
«When I do count the clock that tells the time,
And see the brave day sunk in hideous night,
When I behold the violet past prime» (12, 1-3).
William Shakespeare Sonnet 12, 1—3.
«Когда Я внимал отсчёт часов, что Время пересказывало,
И видел бравый день, что в отвратительной ночи тонул,
Когда Я созерцал фиалкового прошедшего — начало» (12, 1-3).
Уильям Шекспир сонет 12, 1—3.
(Литературный перевод Свами Ранинанда 12.04.2023).
Впрочем, переведя фокус внимания к строкам не менее выразительного сонета 126, читатель можем увидеть персонифицированного бога, управляющего Временем, получившего олицетворение одновременно в седобородом Хроносе и юном Кайросе. Где автор объединил их в один поэтический образ начальных строк сонета 126. В столь ярко образном видении поэта, «Бог Времени» — это божество, меняющее по мере надобности свой облик с древнего статично восседающего старика на юркого, практически неуловимого чубастого юнца с острым предметом в руке.
— Confer!
________________
© Swami Runinanda
© Свами Ранинанда
________________
Original text by William Shakespeare Sonnet 126, 1—4
This text is distributed for nonprofit and educational use only.
O thou, my lovely Boy, who in thy power
Dost hold Time's fickle glass, his sickle, hour;
Who hast by waning grown, and therein show'st
Thy lovers withering as thy sweet self grow'st
William Shakespeare Sonnet 126, 1—4.
«О ты, мой милый Мальчик, кто в твоей власти (стар и млад),
Удерживая Времени переменчивое зеркало, его серп, циферблат;
Тот, кто имеет убывание взрастает, и в этом показав себя
Твоих поклонников увяданье, как только взрастает твоё слащавое Я»
Уильям Шекспир сонет 126, 1—4.
(Литературный перевод Свами Ранинанда 07.01.2022).
Или же, образ дикого и свирепого «всепожирающего Времени» сонета 19, к которому поэт обращается в «императивной» форме, требуя заставить землю «поглотить её родной сладкий выводок».
Однако, чтобы Время пожалело персонифицированные «seasons», «времена года», те самые из первой строки сонета 5. В конечном счёте, неискушённому исследователю, не имеющему никакого понятия об содержании мифов и ранжировании мифологических героев и божеств, по-видимому, не представляется возможности в полном объёме понять столь сложные образные связи между 154-мя сонетами Уильяма Шекспира.
Так, читайте и вчитывайтесь дорогие исследователи в мифы Древней Греции, но желательно на языке оригинала или на худой конец на английском языке в переводе с греческого!
Далее, продолжив обзор хочу отметить, что охват образного видение поэта, автора сонетов необычайно велик, если до сего времени критики и исследователи не были в состоянии более внимательнее исследовать «шекспировские» методы теории его познания в контексте неразрывного понимания «шекспировских» образов, как использованных в сонетах, так и пьесах.