Критические дискуссии и заметки к сонету 49.
В строке 3 об обороте речи «cast ...summe», «сбросить ...сумму» критик Эдвард Дауден (Edward Dowden) аргументировал свои доводы: «Закрыть его расчётный счёт и подвести итоговую сумму». (Cf.! S. 2, 11: «sum my count», «просуммируйте мой счёт». — Ed.).
В строке 4 относительно оборота «advis'd respects», «советующее соблюдение» критик Эдвард Дауден (Edward Dowden) предложил ссылку эквивалент образа во фрагменте пьесы: «Хорошо продуманные причины. Cf.! K. J., IV, II, 214: «It frowns more upon humour than advised respect», «Это более осуждает юмор, чем советует соблюденье».
Относительно содержания строк 7-8 критик Джордж Стивенс (George Steevens) предложил для сравнения ссылку на отрывок пьесы: Cf.! J. C., IV, II, 20—21: «When love begins to sicken and decay It useth an enforced ceremony», «Когда любовь начинается претить или распадаться, то к ней применяется церемония принужденья».
В строке 8 относительно оборота речи «reasons of setled gravitie», «поводы устоявшейся гравитации» критик Шмидт (Schmidt) пояснил: «(Поводы для) представительного резерва». (Итак, Делиус; и Бичинг, который отмечает, что это) констатировали использование слова «gravity», «гравитация» у Sh., с другой стороны, Дауден и Рольф подразумевали, а Тайлер, Уиндхэм и Портер явно воспринимали фразу, как эквивалент фразе «advis'd respects», «соответствующего соблюдения» в строке 4, или «lawful reasons», «законные причины» в строке 12, т.е. могло означать «weighty reasons», «весомые причины».
Критик мисс Портер (Porter) предположила: «Страх перед холодными и формальными аргументами звучит в конце каждого четверостишия, как «Against that time», «Вопреки того времени» находящегося парадокса раньше».
(Эта параллель, безусловно, наводит на предположение в пользу второго толкования; а что касается обычного значения слова «гравитация» у Sh., то оно относится скорее к правилам приличного поведения, чем к отстранённому высокомерию, и вряд ли оно может быть здесь. Можно также сравнить с Хукером (Hooker, Keel. Polity, I, X, § 9): «To punish the injury committed according to the gravity of the fact», «Наказать за причинённый вред в соответствии с тяжестью факта». (Цитируется в T.E.D.) — Ed.).
В строке 10 Quarto было написано слово «desart», после редакторской правки последующих переизданий «desert», «пустыня», не зависимо от этого критик Делиус (Delius) предложил следующий комментарий: «Маленькая пустыня или желать находиться в пустыне, то есть пожелание пребывать в уединённом месте». (Для сравнения с рифмой. Cf.! S. 11, 4 и S. 14, 12. — Ed.).
По поводу строк 11-12 он же предоставил своё предположение: «Это касается (странной) идеи о том, что поэт становится обвинителем против самого себя. Cf.! S. 88». (Этот сонет — один из тех, которые лучше всего отражают совокупный эффект структуры из трёх четверостиший. Cf.! S. 52 и 73. — Ed.).
Маккей считал, что этот сонет вводился в последовательность, написанную для предоставления доказательств любви Лестера к королеве Елизавете (предположительно), но та же тема развивается в S. 57—58; S. 62—69; S. 104—107; S. 113—114; S. 118—122; S. 128; S. 140—142. (Nineteenth Century, 16: 256). («Shakespeare, William. Sonnets, from the quarto of 1609, with variorum readings and commentary». Ed. Raymond MacDonald Alden. Boston: Houghton Mifflin, 1916).
Post Scriptum. В 1663 году королевский врач Уолтер Чарлтон (Dr. Charleton & Stonehenge) опубликовал книгу «Хорея гигантум», «Chorea gigantum», «Танец гигантов», или «Самая знаменитая древность Великобритании», в просторечии называемая Стоунхендж, который стоит на равнине Солсбери, возвращённый датчанам, которые утверждали, что этот артефакт был делом рук викингов. Эта уникальная книга является единственной в своём роде из всех редких в библиотеке Наследия. Презентационный экземпляр был подарен его покровителю, королю Карлу II.
Дед Чарльза, Яков I, узнал о камнях в 1620 году, когда останавливался в соседнем Уилтон-хаусе, и попросил своего королевского землемера Иниго Джонса исследовать памятник. В отчёте Джонса, опубликованном посмертно в 1655 году, утверждалось, что Стоунхендж имел римское происхождение и специфически тосканский стиль. Джонс, который побывал в Италии и сам видел римские руины, пришёл к удивительному (и, откровенно говоря, круговому) выводу, что как «великолепный памятник» Стоунхендж, должно быть, был построен римлянами, поскольку их культура была единственной способной создать такое великолепие из всех народов, населявших территорию современной Англии.
Гигантская хорея была ответом Чарлтона на римские притязания Джонса. В первой половине книги описание руин Джонсом сравнивается с находками Уильяма Кэмдена, выдающегося антиквара и топографа, который обследовал это место для своей книги «Британия». Чарлтон присоединяется к Кэмдену, отмечая, что не раз и не два я получал удовольствие от созерцания этой замечательной древности и со всей возможной внимательностью рассматривал её форму, порядок и отдельные части; я всегда замечал, что проект мистера Кэмдена гораздо ближе по сходству.