За такими раздумьями и застал меня Лиэс, когда неожиданно тихо появился за спиной, положив мне на плечо руку.
- Довольно пялиться на одно и то же, - сказал он. - Пойдем, настало время выполнить обещание, я покажу, чего ты еще не видел. Только оденься, - протянул он мне меховую шубу, похожую на ту, что была на нем, - наверху довольно ветрено.
Оказалось, даже не потребовалось выходить за порог. Прямо из задней комнаты внутрь скалы открывался ход, разветвляющийся на две лестницы. Одна, короткая, вела вниз и заканчивалась наглухо запертой дверью.
- Ничего интересного, - скупо объяснил Лиэс ее назначение.
Вторая уводила вверх, спиралью охватывая мощную каменную сердцевину. Мы пошли по ней. Вскоре я устал гадать: сколько витков мы сделали и как высоко успели подняться. Идти пришлось в почти полной темноте. Лиэс не захватил с собой факел. Правда, очень слабый свет все-таки проникал сюда, но непонятно было: откуда он просачивается. Однако чем выше, тем становилось светлее, и вместе с тем холоднее, теплая шуба оказалась очень кстати.
- Осторожно, не поскользнись, - предупредил Лиэс.
Тут, поглядев под ноги, я наконец сообразил, что лестница местами прорублена прямо в толще льда. Сквозь него, вероятно, и просвечивает. Ледяная башня в сердце гор. Интересно, что тут появилось раньше: она, или домик, из которого мы в нее попали.
Сощурься, а то ослепнешь с непривычки, - сказал Лиэс, налегая на преградившую бесконечный подъем дверь, которая снаружи оказалась придавлена изрядным слоем снега. Искрящаяся снежная пыль, подхваченная ветром, хлынула внутрь. Глаза точно укололо множество мелких, но острых осколков, и я пожалел, что загодя не воспользовался разумным советом.
- Не бойся, иди сюда, - прозвучало приглашение. - Ну как?
Мы стояли на скалистом утесе посреди безбрежного и бездонного воздушного океана, омываемые его ветрами. Ближние вершины, такие громадные, если глядеть снизу, к примеру, из окна моей спальни, отсюда казались небольшими рифами вкруг нашего островка. А за ними сверкающими ледяными глыбами поднимались настоящие горы, размеры которых трудно было уместить в сознании. И так со всех сторон, а я-то надеялся, что увижу сверху: где можно поскорее спуститься отсюда в равнину - как бы ни так!
- Люблю горы, - проговорил Лиэс. - Когда все вокруг такое огромное, люди кажутся ничтожными песчинками. И все причиненные ими обиды - тоже.
- А сам? - задал я вопрос, радуясь возможности слегка его кольнуть, поскольку во мне увиденное, по понятной причине, не вызвало похожего восторга. - Сам себе разве не кажешься ничтожной песчинкой?
- Только первое время. А потом будто сливаешься со всем этим, становишься словно его частью.
Смутное чувство подсказывало мне, что он немного лукавит. И тоже нет-нет, а порой ощущает себя здесь вроде как узником. На это хотя бы намекал оттенок тоски в его взгляде, устремленном примерно туда же, куда смотрел и я.
- Где, ты говоришь, этот город, откуда ты пришел? - задумчиво спросил он.
- Теперь сам толком не знаю: в какой он стороне. Наверно, где-то там, - наугад показал я рукой приблизительно на Юго-запад, в щель меж двух каменных исполинов, побеленных сединой снега, где густо клубился туман. Не будь его, может, мы бы и увидели сквозь нее далеко-далеко равнину, посреди нее полоску холмов с двумя стройными крошечными башенками на них и рядом, небольшим пятнышком, город Вингрем. Но, увы, туман по-прежнему простирался до самого горизонта. Казалось, взлети хоть к самым небесам, все равно не увидишь: где он кончается.
Я запрокинул голову. В недосягаемой вышине над нами описывал широкие круги орел, то, удалившись, превращаясь в точку и совсем исчезая из виду, то приближаясь настолько, что становился различим силуэт перьев на его неподвижно раскинутых крыльях.
Лиэс проводил его внимательным и, как мне показалось, не очень дружелюбным взглядом.
- Скажи, а с чего это твои приятели решили поохотиться на этих птиц? - вдруг пришло мне на ум. - Неужели в ваших местах для них нет более подходящей дичи?