- Хорошо, - кивнул кролль, настраиваясь на долгий рассказ. - Присаживайся поближе и наберись терпения, до всего дойдет черед.
Пушистые комочки подвинулись, и я, присев на освободившееся местечко на каменной ступени, стал слушать. Оказалось, и сам Шерстун не слишком-то знал о житье-бытье своего народа до появления гномов, так что его рассказ о том, канувшем во тьму веков времени занял совсем немного. Видать, само понятие “история” было привнесено сюда странными пришельцами, которые на удивление быстро освоились в хитросплетении естественных и проделанных кроллями пещер и ходов. Но, не удовлетворившись, стали проделывать новые, постоянно совершенствуясь в этом. Подземная страна ширилась и углублялась, пока неутомимые искатели не продырявили каменные небеса, под которыми плескалось великое озеро. Его нарекли Темноводным, и, встретив преграду, до поры до времени успокоились в своем стремлении достичь сердца Земли, где, как они считали, таятся богатства сто крат большее, чем уже добытые ими. Решив, что это подождет, они занялись совершенствованием того, что имелось в их распоряжении. Строительство и ремесла достигли у них небывалого расцвета. Любая, самая незначительная вещь, в их руках становилась произведением искусства, на которое не жалелось ни мастерства, ни самоцветов. А самая захудалая пещерка превращалась в дворцовый покой, также убранный драгоценными камнями, которым находилось самое разнообразное применение, лишь бы они не валялись без дела.
- Ты прав, чужестранец, - вздохнул Шерстун. - Тогда здесь все было иначе. В горных недрах возникли целые города, соединенные подземными дорогами. Вряд ли у вас, наверху, когда-либо было что похожее. Не один уголок тут не пустовал: в самом низу находились рудники, повыше - мастерские и хранилища, а над ними - жилые и торговые ярусы. Да, гномы торговали с внешним миром, ибо, как ты верно заметил, сами когда-то явившись оттуда, так и не научились находить под землей все для себя необходимое.
- Слышал про это, - кивнул я, подметив, что остальные слушатели понимают из повести Шерстуна куда меньше моего. Несомненно, гномы были ближе людям, нежели кроллям, хотя и соседствовали с последними. - Только, - вспомнил я рассказы Лиэса, - вроде, в их отношениях не все было ладно. Там о них вспоминают не так хорошо, как у вас.
- Не знаю, не знаю, - озадаченно проговорил старый кролль. - Может быть, дело в том, что у нас с гномами не было причин завидовать друг другу, и нам нечего было делить - слишком разные мы были, хоть и жили под одним каменным небом. А пришельцы оттуда не всегда по-доброму смотрели на них, считая, что их, по правде говоря, не очень-то нужные и полезные богатства слишком легко им достаются.
- Почему же тогда они так неохотно с ними расставались? - вырвалось у меня. Откуда я мог это знать. Пускай, нынешний мир не завален гномьими сокровищами, но ведь столько времени прошло. И все-таки, как ни странно, я попал в точку.
- Трудно объяснить, - задумался Шерстун. - Сами гномы, помнится, утверждали, будто, попадая к людям, их сокровища становятся предметов еще больших раздоров. Одни, благодаря ним, приобретают неограниченную власть над другими, и ничего хорошего, в конечном счете, из этого не выходит, а виноватыми у них опять оказываются гномы.
- Понятно теперь, почему они так старательно отгораживались... - бросил я. Хотя, если подумать, упрекать за это гномов было глупо, ведь и в более поздние времена любой захудалый городишко имел стену и ров от непрошеных гостей. А тут обо всем позаботилась сама природа, только сделай ворота понадежнее - и никаких тебе забот.
- Не совсем так, - возразил кролль. - Не знаю, что там происходило наверху. Нас достигали лишь тревожные отголоски тех событий, и ни мы, ни гномы не в силах были помочь остающимся там.