- Получается, в лес вы ходите к ней? - спросил я, с тяжелым чувством дослушав его рассказ. - Это многое объясняет.
- Сперва думал, что к ней. А потом... Сам уж не знаю. Вы до сих пор считаете: я вам все наврал про Сумрачный Приют?
- Знаю, что не соврали. На собственном опыте убедился. Как только бедняга сумела его пройти?! Одного дня не хватит. А ночью... Вы не бывали там ночью?
- К счастью, нет. Только издали видел. Но что я все о своем! Вам ведь, небось, не меньше довелось повидать на той стороне. С интересом послушаю.
Я рассказал ему о своих приключениях, правда, вкратце, не так, как Лиэсу, кроллям или Аину. После печальной повести охотника недавние события виделись уже в ином свете. Да и сам он, слушая, все больше хмурился. Даже когда я поведал о победе гномов.
- Вот где они уже успели объявиться? Эх, не следовало им туда соваться. Еще этот маскарад устроили - со знаменами, с доспехами, с оружием. Ни к чему хорошему это не приведет.
- А, по-моему, напротив, - возразил я. - Все началось очень даже успешно. Выкинуть разбойников моров из Найтландии - что же в этом плохого? Те позорно бежали, а гномы вернулись в свои законные владения - только-то и всего...
- Полагаете, на этом все остановится?.. Но оставим гномов в покое. И без них во всей этой истории слишком много случайных совпадений, - задумчиво проговорил Фрог. - И меня вдруг дернуло разговориться с вами про лес, и вас - зайти с утра, когда я отлучился, и вообразить себе невесть что. Надо мне было хотя бы Дженни сообщить. Бывает, и скрытность вредит... А про то, что случилось с вами дальше, я уж и не говорю. Вот и задумаешься: а случайность ли все это?
- Я тоже об этом думал, - признался я. - Будто кому-то нарочно понадобилось, чтобы я прошел именно той дорогой. Хотя, другой дороги оттуда вроде и не было. Да и в итоге все обошлось...
Он качнул головой, утвердительно, но не очень уверенно. Что и говорить, все-таки мне невероятно повезло, как, увы, далеко не всем. Вот и охотник обратил внимание на то же самое:
- Не кажется ли странным? Вам-то, и в обычном лесу заблудившись, вряд ли бы выжить. Уж простите за откровенность, но я знаю, о чем говорю. А тот лес, как могли убедиться, совсем не обычный и далеко не безопасный. А вы прошли его насквозь кратчайшим путем, благополучно миновав самые жуткие места, в нем и после...
- Лучше бы мне в них вовсе не попадать, - машинально кивнул я, не до конца понимая, что он хотел этим сказать.
- А не было там с вами ничего такого?.. - вдруг шепотом спросил Фрог, хотя подслушать нас было некому. - Такого, вроде как чей-то голос изнутри подсказывает всякие нехорошие мысли?
Я промолчал. Не пересказывать же ему было гадости, которые тогда ни с того ни с сего полезли мне в голову, в том числе касающиеся и их с дочкой.
- Вот мне, - продолжил охотник, видимо, и не очень надеявшийся услышать от меня откровенный ответ, - нечто, невесть откуда влезшее в душу, постоянно твердило: “Она не твоя дочь. Чего ты с ней нянчишься? Ведь неизвестно, чем она в конце концов тебе отплатит. Ты даже не знаешь, кто ее отец. Мало ли с кем путалась та нищая потаскушка, и мало ли что могла унаследовать ее дочь, о жизни которой та и не очень-то пеклась”. Но я знаю, что это неправда. Именно желание спасти девочку помогло несчастной матери проделать тот ужасный путь... Знаете, что?.. Когда я взял малышку на руки, вся жизнь моя переменилась. Я стал совершенно другим, нежели до того момента. Кончилось мое одиночество, которого я раньше за всеми своими мелкими проблемами не замечал. И вот рядом появился человечек, забота о котором заставила о них забыть. Я ее по-настоящему люблю, и боюсь за нее. Почему я не поступил, как просила ее мать перед смертью?.. - охотник закрыл лицо руками. - Но куда нам было податься? Везде нас ждала бы нищета, а кое-где - и похуже. Потому мы остались здесь, и ничто, вроде, не предвещало беды... Прошли годы, но никто не явился за ними из того злополучного тумана. И я решил, что все обошлось. В день трехлетия моей девочки я установил на могиле ее матери надгробную плиту, посчитав кощунством, чтобы та покоилась под безымянным земляным холмиком. На камне выбил надпись: все, что мне было о ней известно - имя и дату смерти. Вы видели. А потом, наверно, даже полюбил ее, родившую на свет самое дорогое для меня существо. И каждый раз, бывая возле ее могилы, я все больше проникался жалостью к ней и предавался печали. Не знаю почему, но со временем она не утихала, а одолевала все сильнее, превращаясь в какое-то отчаяние. Беспричинные страхи стали терзать меня, и я все чаще наведывался на тот берег, будто надеялся заметить раньше и как-то остановить подкрадывающуюся невидимую опасность. И однажды, оглядевшись вокруг, словно очнулся: А не лес ли этот всему виной, не он ли отравляет меня чувством тревоги и безысходности, чтобы поглотить всего без остатка, как уже сделал когда-то с матерью моей Дженни. Вот тогда я пожалел, что сразу не исполнил ее последнюю волю.