- Это здесь. Вот если бы ты подальше прогулялся, - он махнул веткой вниз по ручью. - Да тебе туда и не захочется. Кому понравится сквозь заросли продираться.
“Ночью конечно не понравится, - мысленно согласился я, - но днем, при солнечном свете, пожалуй, и стоило бы все оглядеть. Недаром Линдерг намекал, будто лес хранит немало тайн. Хорошо бы узнать по возможности еще кое-какие из них, хотя сегодня я наверняка узнал главную: несомненно, предо мной сейчас основная его диковина. Но все-таки как мало поведал он мне о загадочном хозяине! Его слова только всего-навсего подтвердили то, что мы с Аином ранее сами подумали о нем: хороший, умный человек и так далее - вряд ли можно было представить его иначе. А ведь Линдерг знал его лично. Неужели забыл по старости? А может, просто тяжело ему об этом вспоминать. Ведь тот сгинул неизвестно где, оставив своих подопечных одних одинешенек, а они в этом неизменно меняющемся мире - как сущие дети, прямо.
- Можно тебя еще об одном спросить? - сказал я, будто в этом была моя последняя надежда.
В ответ Линдерг проскрипел что-то вроде: “Валяй”.
- Расскажи мне: как он исчез, - попросил я, и вдруг мне показалось, что я понимаю, почему мой собеседник не хочет смотреть в сторону реки и почему вздрогнул, когда разговор наш коснулся земель на том берегу. - Ни туда ли он отправился сто лет назад? За реку, ведь так? - сердце мое сильно заколотилось, будто я только что затронул нечто ужасно важное и запретное. Хотя чего уж особенного было в моем предположении, что оно меня так взволновало - этого я понять не мог, по крайней мере, пока. - Так прав я, или нет? - нетерпеливо переспросил я, поскольку Линдерг дольше обычного медлил с ответом. Наверно, древесный старик слишком сильно задумался, глубоко погрузившись памятью своей в те стародавние времена, когда произошло это печальное для него событие. Сто лет - порядочный срок даже для дерева, а теперь, по моей милости, он должен был вновь пережить в памяти дела давно минувших дней. Я устало опустился на землю и стал ждать, когда он соберется с мыслями, чтобы мне ответить.
*****
Глаза мои на какой-то миг закрылись сами собой. Я встряхнул головой, прогоняя сонливость, и тут заметил, что небо, вроде, чуть побледнело. Звезды еще довольно хорошо различались на нем, но самый темный час миновал. Недолгая июльская ночь уже подумывала вскорости уступить место утру. Я сидел, прислонившись к теплому, замшелому стволу. Вокруг медленно проявлялись ветки, листья, складки коры. Очертания деревьев больше не были расплывчатыми. Ничего необычного, лес - как лес. Светло - хоть сейчас в нем грибы собирай. Стоило глазам приспособиться к темноте, как таинственность его куда-то подевалась. А может, все мне приснилось?
- Эй, ты спишь? - похлопал я неподвижного Линдерга по шершавой коре. Тот не издал ни звука.
- Вот те раз! - расхохотался я. - А ведь я поверил! От всей души поверил, что наш разговор происходит наяву! Чего только ни привидится, когда мучимый всяческими непонятными вопросами засыпаешь в подобном месте. Ну конечно, сперва замок с его диковинами, потом эта девчонка и ее рассказы - масса впечатлений за один день, и масса загадок. Вот и стал я искать им разгадку в собственном сне, выбрав себе в собеседники близ стоящее дерево. Так порою бывает: когда мыслями заходишь в тупик, выход из него ищешь самым неожиданным путем. Но удивительно, насколько хорошо я запомнил приснившийся разговор, почти дословно могу его воспроизвести. Вино, не иначе, благотворно подействовало на мое видение. Чувствовал я, что оно не совсем обычное. Впредь с подобными вещами надо осторожнее. А то куда это годится, когда сон и действительность так перемешиваются, что не поймешь: где что.
- Прощай, братец, - обратился я к дереву, постучав по корню носком сапога. То лишь тряхнуло ветвями в ответ на мое фамильярное прощание. Но на миг в душу ко мне закралось сомнение. “Ладно, - решил я, - еще днем можно будет заглянуть сюда, удостовериться”.
И быстрыми шагами я заспешил по тропке на сероватый просвет впереди, не желая больше нарушать покой этого леса. Дорога взбегала по склону, огибая вершину холма. Справа заметно поредело, но слева, в расползающемся овраге, лес превратился в настоящие дебри. Несколько раз мне пришлось отстранять ветки, свесившиеся оттуда над тропой. Где-то пониже над невидимым болотцем пищал комариный рой, а еще подальше - квакала лягушка.
Выбравшись из леса, я облегченно вздохнул и обернулся. Над кудрявыми верхушками прибрежных зарослей серебристыми проблесками виднелась река, и дальше - ничего, за ней туман мешался с темнотой. Потом я повернулся к замку, башни которого мягко вырисовывались на фоне неба. Даже в ночи он не выглядел ни мрачным, ни зловещим. Будто он вовсе не пустовал, а просто за его окнами мирно спали, погасив на ночь свет. На ум невольно пришло сравнение со стражем, специально поставленным здесь, чтобы наблюдать с высоты за всей округой, и довольным, что во вверенной ему земле покуда тихо-мирно.