- Решаю, когда отправиться в путь, - полушутливо полу всерьез ответил я, - завтра, или послезавтра.
Его полная кружка замерла возле самых губ, так что пена капала на воротник.
- Удивлен? - торжествующе улыбнулся я. - В коем-то веке старику сделаю приятное. А он, я его знаю, в долгу не останется. И сам немного разомнусь. Лето едва за середину перевалило, впереди уйма времени... Вот только без компании будет скучновато...
- И опасно, - хитро подмигнул Билли. - Не останется в долгу, говоришь? Ладно, составлю тебе эту самую компанию на недельку, авось и мне зачтется. Я ведь тебя тоже знаю. А то - смотри. Это для тебя лето - свободное время, а у меня, как всегда, дел невпроворот. Иль ты пошутил? Лучше говори сразу.
Помощь Билла действительно могла бы оказаться неоценимой в этом деле. Особенно на первом этапе пути, когда только выйдем за городские ворота. Сызмальства привыкший к тяжелой работе в гневе он был несокрушим и страшен. Хотя в обычных ситуациях, в общем-то, оставался добрым малым, отходчивым и незлобным. И на следующий день он мог вполне мирно потягивать пиво вместе со своим вчерашним противником, за его, разумеется, счет. Потому Билли уважали даже на северной окраине и, тронув единожды, больше никогда не трогали. Без него бы я и не представлял, как миновать трущобы, с первых же шагов не влипнув в приключение. А тут он сам предложил выход.
- Спасибо, - сказал я. - С благодарностью приму твою помощь.
И мы ударили по рукам, отчего моя ладонь аж покраснела. На том и расстались, решив особо не откладывать и выступить послезавтра, а завтрашний день потратить на сборы. К тому ж я еще окончательно не был уверен, как отнесется дядюшка к нашей внезапно возникшей идее. Трактирщик, получив плату, проводил нас внимательным взглядом, удивленный, что в этот раз мы покидаем его заведение столь рано и на вполне твердых ногах.
*****
Наступило воскресное утро, означенное в наших планах как начало похода. Серьезность, с которой дядя одобрил эту сомнительную затею, превзошла все мои ожидания. А его напутственные слова, как обычно напустившие тумана, и вовсе толкали подумать: а ни отказаться ли от всего этого, пока не поздно.
- Не буду торопить тебя с возвращением, - задумчиво произнес он. - Глупо загадывать, когда вернешься, отправляясь в путь неведомо куда. Но времени впереди много, - улыбнулся старик, чтобы меня подбодрить. - И денег, что я дал, должно хватить.
- Если будет где их тратить, - вставил я, про себя подумав: “Будь спокоен, твои денежки без дела не останутся”, - и довольно похлопал по распухшим карманам, в которых позвякивали монеты всевозможного достоинства.
Билли уже поджидал меня на дороге, притопывая от предутренней прохлады. Он привык просыпаться рано каждый день, кроме воскресенья, поэтому сейчас сонно зевал. После короткого приветствия мы вдвоем зашагали к северным воротам.
- Постойте, - окликнул дядюшка, догоняя нас. - Вот тебе, Джим, чтобы голову не напекло, день обещает быть жарким, - он нахлобучил мне на голову какую-то не шибко новую шляпу. - Удачи вам.
- Спасибо, - сказал я и хлопнул ею об колено, вытряхивая пыль. - И до встречи!
Он смотрел нам вслед, потирая рукой глаза и странно улыбаясь. Может в этот миг начало обращаться в явь то, что раньше существовало лишь в его мечтах и выдумках. Но это была уже не его история, а моя. То есть наша с Биллом.
Мой спутник, против обыкновения, был угрюм и молчалив. Не очень ему нравилось тащиться спозаранку неизвестно куда, зная только, что не близко. Привратник удивленно поднял на нас сонные глаза и тут же уронил голову обратно на грудь, огласив каменный свод громким храпом. Мы пересекли границу, за которой я ни разу не бывал. Дома по внешнюю сторону городской стены напоминали оборванцев, выставленных за дверь. Темные окна угрюмо таращились на дорогу, а может, таращился и еще кто-то сквозь них. Но походку кривого Билла здесь узнавали даже в предрассветной темноте, поэтому ни одна собака не гавкнула на нас. Очень благоразумно было начать путь до восхода, когда большинство горожан, включая тех, с кем встреча не желательна, еще крепко спит. Но утро неотвратимо наступало, и над серыми заборами все шире и шире расплывалась алая полоса. Жизнь вокруг пробуждалась, и теперь, при дневном свете, я находил в ней гораздо меньше страшного, чем воображал себе до этого момента. Вполне обыденная, хотя и неказистая. Из-за заборов начали высовываться любопытные рожи, некоторые из них я не раз встречал в самом центре города.
- Кто это с тобой, Билли? - звучали вопросы, - А, чокнутый Джим, - меня, оказывается, здесь тоже знали.