- И для рыбалки, - поправил меня кто-то, отозвавшись негромко из-за камышей. Я заглянул туда и увидел на песчаном плесе старичка, сидевшего на опрокинутой лодке у воды и самозабвенно распутывающего снасти.
- О! Как кстати вы мне подвернулись! - обрадовался я. - Не будете ли вы так любезны переправить меня на ту сторону, если эта лодка, конечно, ваша.
- Отчего ж не моя, - лениво проговорил он, не отрывая глаз от своего занятья. - Что, видать, наскучило у нас?
Я не ответил, не объяснять же ему было, что на самом деле толкнуло меня на это предприятие. Пусть себе думает, как хочет. А он, похоже, и не ждал определенного ответа. И потому, не спеша поднявшись, стал готовить свое нехитрое суденышко к отплытию.
- Понимаю, понимаю, - то ли искренне, то ли притворно посочувствовал он, убирая в маленький удобный сундучок разложенные на днище рыболовные принадлежности. - Слишком мирная и спокойная жизнь быстро приедается, как ни скрашивай ее праздниками, шумными пирушками и прочими сумасбродствами. Хочется чего-то иного и особенного, - старик с загадочной улыбкой подмигнул мне. - Только за рекой-то нечего искать. Пожалеете еще, что там оказались.
- Пожалею - вернусь, - пожал плечами я, а мой собеседник внимательно и недоверчиво посмотрел на меня, да тут же за этим произнес:
- Ну, коли не шутите, помогите мне, и прошу усаживаться.
Подсобив старику привести его посудину в нормальное положение, я устроился на носу. А он, спихнув лодку подальше в воду, грузно плюхнулся на скамейку и ухватился за весла, примеряясь поудобнее. Потом широко взмахнул ими, и берег словно отшатнулся от нас. Полоска воды между нами и покинутою землей стала медленно, но неуклонно расти, окутывая ее туманом разлуки. А я, ухватившись за борта и приподнявшись, насколько мог, все еще пытался смотреть сквозь него. Там, чуть левее, вдалеке берег становился круче. Густой лес сползал с него к самой воде. Я пристальнее вгляделся в ту сторону, может, Линдерг махнет мне оттуда веткой на прощание, да только издалека все равно не видать.
Мы пересекали широкую, лениво-спокойную реку. Временами просыпался легкий ветерок, сдувая с воды туманную пелену, словно пену с молока, и тут же опять засыпал, и тогда река снова укутывалась в ее мягкое одеяло, в котором тонула наша посудина. Старик греб неспешно, со знанием дела, повернув нос лодки наискосок против течения - а то еще вынесет невесть куда. С каждым взмахом его весел я ощущал, как все явственнее и отчетливее нависает тень того неизвестного, что ждет впереди, а покинутый берег, удаляясь и растворяясь в тумане, превращается в прекрасную сказку, уходящую, как сладкий сон. “Увы, - подумал я, - интереснее всего бывают именно те сказки, в каких много всяких жутких и страшноватых вещей, от которых озноб по коже. А когда герои благоденствуют, и дела у них в порядке - хочется скорее пропустить это место, чтобы не уснуть от скуки. Если бы подобным образом в жизни можно было быстренько пролистнуть все неприятные моменты и остановиться там, где все хорошо и счастливо кончается. Да только пока конец моей истории окутан сумраком таинственного леса и еще, может, леший знает чем...”
- Сами-то откуда будете? - выдернул меня старик из круговерти мрачноватых мыслей, подметив, как печально смотрю я назад.
- Откуда буду - там меня уж нет, - ответил я, натянуто улыбнувшись.
- Не знаю и знать не хочу: что вас тащит за реку. По мне, никакого там интереса и быть не может, хоть вам наверняка виднее, раз уж вы покинули насиженное место, которое вам, как погляжу, не очень-то охота была покидать. Да я не об этом... - видно было, что он очень хотел завязать разговор и, поскольку его оторвали от рыбалки, развлечься хотя бы беседой. - Мне бы вашу молодость и решимость, я б отправился не туда, где одни болота да леса с прочей мутью, и где не разгуляешься, а тебе если и будут рады, то лишь потому, что будет кого слопать на ужин. Пустился бы я по этой вот реке да вверх по течению. Говорят: там рыба - не здешняя мелочь, - он легонько пнул ногой окунька с пол-локтя размером, который был извлечен из воды перед моим появлением и теперь валялся на дне лодки, - и попадается она легко, долго ждать не приходится. Но только вытащить ее - все равно целая наука. Порой хоть сутки напролет, прицепившись, за собой водить будет. Тогда держись, раз назвался рыбаком! А не удержишь - до конца дней себя уважать перестанешь. Уж лучше тут всякую мелочь дергай. Вам этого, может, не понять. Да и, если разобраться, не в коварстве рыбьем дело, и не в ней главная опасность, из-за чего так мало оказывается охотников там побывать. И даже не в том причина, что к тому месту плыть и плыть против течения, которое не каждому по силам одолеть. Есть там помимо всякой диковинной рыбы кое-кто другой, - он снова загадочно подмигнул мне, это у него хорошо получалось. - А, если рассудить, с чего бы ему там не взяться. Места, с одной стороны, дикие, незаселенные; с другой - для всякой нечисти, что не меньше нашего в рыбе толк знает, просто благодать.