- Грустная история, - сочувственно заметил я. Впервые я услышал, чтобы у кого-то из здешних жителей была такая трагическая судьба. А может, об этом просто избегали говорить, дабы не нарушать повседневного всеобщего веселья.
- Скажите, а про леса вам тоже кое-что известно? - спросил я. - Вы ведь сказали что-то вроде: “слопать на ужин...”
- Не берите в голову. Это я так, образно выразился, - поправился он. - Откуда мне знать: что там может быть. Вам, небось, больше моего про то ведомо. И смотреть, по правде говоря, в ту сторону я не шибко люблю. Мрачные мысли все это навевает, конечно, когда туман раздует немного. Но так бывает редко, а чаще - и поплавок с трудом углядишь, о дальнем береге говорить уж не приходится. Вот что скажу: чужой он, там все по-другому. Бывало, видишь, как на склонах выпал снег, и лес из черного стал белым. А у нас тепло. Девчонка охотничья бегает как и летом в одном платье - и хоть бы что. Только когда на берег выйдет, поежится, потопчется на холодном песке. Осенью и зимой возле реки недолго и до костей промерзнуть. С того берега так и тянет, будто из погреба. Тогда уж три шубы на себя надень, много не покажется. Зато летом не жарко, сыровато только... А иногда по реке проплывет листок, сорванный ветром с какого-нибудь тамошнего дерева. Где-то много выше по течению лес, наверно, подступает почти к самой воде. Так вот, на наших деревьях я таких не видел. Однако не в этом, собственно, даже дело... Мало ли их осенью бывает, опавших листьев. Но эти: прозрачные, с паутинкой прожилок - глядишь на них, и оттого, что они мертвые, становится не по себе. Странно, не правда ли?
Я заметил, что тон, которым он все это рассказывает, изменился. Даже о своем безвременно почившем приятеле он говорил менее мрачным голосом. “Вот тип! Нашел время меня стращать. А впрочем, я сам на это напросился. Когда же наконец мы переправимся! Словно это и не река вовсе, а море. И берегов не видно...”
Едва я успел это подумать, как внезапно усилившийся ветер чуть не сбил шапку у меня с головы. Я придержал ее рукой и оглянулся. В прорывах тумана отчетливо возник надвигающийся берег, куда я стремился попасть и в то же время мысленно оттягивал этот момент, не слишком огорчаясь, что плавание наше затянулось.
- Вот почти и приплыли, - объявил старик. - Готовьтесь высаживаться. Как ни весело было вместе за беседой, но теперь дорожки наши расходятся. Мне назад грести, а ваш путь куда лежит - так вам это лучше знать.
Лодка причалила к берегу, и я чуть не вылетел из нее, когда она с разгона уткнулась в прибрежный песок. Но мне удалось, сохранив равновесие, благополучно спрыгнуть на сушу.
- Спасибо, - сказал я отчаливающему рыболову, который, судя по всему, не собирался здесь долго задерживаться. С одной стороны, я был, конечно, огорчен тем, что приходилось расставаться с последней живой душой с покинутого берега; но с другой - я был рад ощутить наконец под ногами твердую почву. Теперь могу продолжать путь, надеясь только на себя и свои ноги. Пристроив поудобнее узелок на спине, я стал взбираться по отлогому травянистому склону, начинающемуся за неширокой песчаной полоской. Как выяснилось, берег этот мало чем отличался от того, с которого началось наше плавание по реке, только был он абсолютно голым - ни деревца, ни кустарника, лишь кое-где торчали из земли почти по макушку вросшие в нее камни. И сразу за ним простирались не обжитые земли, а зеленая равнина никогда не кошеных лугов. Ни мрачных болот, ни пугающего леса не было видно за ее пестрым морем. Даже туман впереди отступил и едва угадывался на фоне далеких гор, чей расплывчатый силуэт почти сливался с небом. Зато позади он сгустился стеной, надежно укрывая от взгляда оставленную землю.
- Эй! А как же обратно-то переправляться будешь, когда придется? - крикнул мне старик в лодке, уже наполовину скрывшись в тумане.
Вот уж действительно, об этом я как-то не подумал... А надо было!
- Постойте-ка! - закричал я, но ветер отнес мои слова в другую сторону, а тот, к кому они были обращены, сплюнув в воду, заработал веслами во всю силу, лишь бы побыстрее удалиться от этого берега, не внушавшего ему особого доверия.
“Хочешь - не хочешь, а путь назад отрезан”, - заключил я, когда туман поглотил моего недавнего собеседника, и побрел прочь от реки, которая теперь навевала лишь печальные воспоминания о расставании с вингремским краем, да еще напоминала, что без того, кого я ищу, вернуться назад будет проблема. Остается уповать на лодку охотника, не по воздуху же он сюда перелетел. Тут меня кольнуло смутное сомнение, но пока я отбросил его.