*****
Солнце начинало припекать. Под ноги мне стелилась трава заливного луга, и от запаха цветов веяло чем-то родным и знакомым. И я подумал грешным делом: “А не привез ли старик меня обратно, незаметно свернув в тумане за какую-нибудь хитрую излучину и высадив меня там же, откуда я пытался уплыть, чтобы впредь неповадно было лезть куда не надо. Может, такие шутки как раз в его духе”. Особенно сильно я засомневался тогда, когда, пройдя с четверть мили по траве, наткнулся на дорогу, которая начиналась от реки немного ниже того места, где я был высажен. Мне было невдомек, откуда она взялась здесь, если на этом берегу, по моим сведениям, никто не живет. “Раз есть дорога - есть жилье, есть люди”, - так считал я. Почем мне было знать, что она пролегала тут с очень древних времен. Неисчислимые годы навсегда стерли память о тех, кто когда-то селился близ нее и пользовался ею. Тем не менее, именно эта дорога должна была привести к цели моего путешествия. Петляя через луга и болота, она выводила к опушке сумрачного леса, где мне надо было оказаться, а потом, вдоль него, тянулась в края, о которых никто из вингремцев и представления не имел. Я, конечно, ничего этого не знал, просто рассудил: раз она ведет вроде бы в нужную сторону, значит, мне подходит. Ошибиться, и впрямь, было трудно, других-то дорог здесь не наблюдалось. Потому я, долго не раздумывая, двинулся по ней.
Справа вдоль пути пролегла бесконечная и глубокая рытвина, а слева - стеной нависли репьи и прочие колючки да сорняки, и, по непонятной причине, росли они только возле дороги, а все остальное кругом было от них чисто. Похоже, дорога в этих краях являлась единственным напоминанием о мрачной легенде, сложенных про здешнюю землю, которая, поглощенная собственной жизнью, сама давно уже позабыла о тех смутных временах и теперь просто радовалась чистому голубому небу с редкими белыми облачками да яркому июльскому солнцу, наполняющему соками ее травы.
Но ближе к полудню пейзаж вокруг сильно изменился. И туман снова возник над головой, мгновенно перекрасив небеса и землю в какой-то тусклый цвет. Позади, справа, где осталась речная излучина, темнели холмы, поросшие вялой травой. Место то называлось Туманным Погостом. От щедрых на всякие небылицы застольных болтунов я как-то слышал, будто много лет назад там хоронили колдунов и знахарей, чтобы тени их не тревожили покой мирных жителей, обосновавшихся за рекой. Не очень-то верилось в эту сказку, так как по виду эти холмы были совершенно гладкими - ни камня, ни надгробной плиты. Однако это жутковатое название, благодаря людской выдумке, так и укоренилось за ними.
А впереди простерлась бескрайняя равнина, совсем не похожая на цветущие приречные луга, еще недавно пестревшие по сторонам. Там, куда падала тень от длинных лоскутьев тумана, она была бурого цвета, а в местах, на которые попадал свет, ее пересекали яркие полосы, режущие глаз ядовитой зеленью. Это начинались Зеленые Рвы. Откуда они брали такое имя - не знаю. Может, начало болотам положила вода и гниль, скопившаяся на дне рвов, когда-то действительно существовавших на этом месте. Только было это очень давно, гораздо раньше, чем хоронили колдунов на Туманном Погосте, если такое взаправду имело место, и задолго до того, как последние жители покинули приходящие в запустение края близ леса, если, конечно, тут жили когда-нибудь.
Пока мой путь пролегал по твердой земле, но справа и слева она сначала полого, а потом все круче и круче стала уходить вниз, исчезая в трясине, ближе и ближе подползающей к обочинам. И поднявшись на последний холм, я увидел, как серая нить дороги теряется в сгустившейся мгле.
Рядом, на плоской вершине, высилось странное деревянное строение, похожее на шалаш, поднятый на четыре длинные столба. С земли к шалашу вела вертикальная лестница - шест с приделанными поперек палками, а кое-где и просто сучьями вместо ступеней. Как ни странно, выглядела она еще вполне надежной. По крайней мере, в ступеньках не виднелось слишком уж значительных прорех. “А не подняться ли наверх?” - пришла мне в голову идея, поскольку я так и не придумал ответа на вопрос: для чего же могло служить это непонятное сооружение. Я посчитал, что будет не лишним вскарабкаться на него и посмотреть оттуда - вдруг увижу что полезное. Однако это оказалось не так легко, как представлялось снизу. И когда я вполз-таки на дощатый настил под островерхой крышей, то облегченно вздохнул. Кровля хорошо сохранила его от дождей и непогоды. Доски пола были сухими и нигде не подгнили, несмотря на здешний пропитанный сыростью воздух. И все же мне делалось не по себе, когда они с легким скрипом чуть прогибались под ногами.