“Вот что, - решил я, - для начала переберусь на ту сторону долины и там поближе гляну: что к чему. Удастся найти обходной путь вокруг замка - хорошо, а нет - об этом лучше пока не думать”
Каменистый склон был изрезан глубокими трещинами, и, спускаясь в тумане, я чуть не переломал себе ноги. Но по счастью в самом низу, возле земли тумана не было, и я вовремя заметил щель, по дну которой теперь струился ручей. Во рту пересохло. Хотелось пить. Я наклонился над водой, но она показалась мне нехорошей, хотя на вид была абсолютно чиста. В разрыве тумана я успел разглядеть, что она сбегает именно с той скалы, на которой стоит замок. Не стоит ее пить, и хорошо, что я раньше этого не сделал. Однако что-то все-таки это напоминает - замок и ручей возле него... Только как будто в кривом, искажающем зеркале, делающем красивое мрачным и пугающим.
Дно долины оказалось скопищем беспорядочно лежащих камней, довольно острых и скользких. Ничего похожего на ровные травянистые берега, которые остались чуть ниже по течению. Хуже и не придумаешь: по чему ходить. Вероятно, когда-то на этом месте плескалось тихое лесное озеро. Но давным-давно оно исчезло, высохло, обнажив безобразное дно, на котором кроме мхов так ничего и не выросло. И осталась посреди леса голая проплешина, похожая на пустую растрескавшуюся чашу.
Противоположный ее край оказался не таким высоким, как тот, с которого я спустился. Но густой туман долго не давал увидеть: что за ним. И когда я наконец это узнал, проклял весь проделанный путь. Мгла расступилась, и за ней обнаружилось такое переплетение терновника, старых отломившихся веток и каких-то других непонятных растений, через которое, похоже, и капля не просочилась бы. И все это, словно паутина, висело на ветвях полуистлевших деревьев, почти невидимых, лишь повыше торчали кое-где коряги, точно костяные обрубки.
Я присел на камень. Ничего подобного до сих пор в этом лесу я не видел. Он везде был чудной, но не такой. Там были деревья, а это больше смахивает на кладбище деревьев. Меня всего передернуло от такой мысли. Забрести в чужой склеп - это не на праздник попасть. “Хотя, - рассудил я здраво, - кладбище, и пусть кладбище. Мертвые-то не опаснее живых. А в привидений я покуда не верю. Кого мне, деревьев-призраков бояться?”
Но ясно было и другое: здесь протиснуться и думать не стоит, равно, как и возвращаться назад. Хочешь, не хочешь, остается один путь - мимо замка. Солнце уже скрылось за зубчатой стеной леса. Времени оставалось совсем мало. Наступление ночи меня пугало, и неспроста. Я помнил: что случилось во время нашей с мальчишкой ночевки на скале. Но видя вырастающий впереди из тумана замок, я невольно замедлял шаги.
Мой босоногий проводник не соврал, вид этого здания и впрямь внушал даже нечто большее, чем просто страх. Его руины походили на тушу громадного бурого зверя, в которого словно стая псов вцепились деревья, разрушая ветками и корнями каменную кладку. Давным-давно она была призвана выдержать не один штурм, но против леса не устояла. Кто бы ни был хозяин замка, тут он потерпел поражение и сгинул, а может, успел ретироваться, оставив свое некогда надежное убежище умирать долгой, длиною в века, и мучительной смертью.
Я на миг зажмурил глаза, пытаясь представить: как могло выглядеть это место в те стародавние времена. И в моем воображении возникла картина: лес, но не такой, как сейчас, а спокойный и величественный, и посреди него зеркало ныне исчезнувшего озера, в котором отражается темная густая зелень деревьев и среди нее замок, несравнимо больше Уингрима, грозный и великолепный, со множеством башен, неприступными стенами и огромными воротами, закрывающими проход извне к уютному озеру. Теперь все это превратилось в каменное крошево и бесформенные обломки, слившиеся с заросшими скалами, что и не различить. Похоже было, будто замок разрушали специально, пытаясь сровнять его с землей. Лишь одна единственная, наверно, самая главная башня устояла, даже сохранив на себе остатки венчающей ее остроконечной крыши.
Туман густел. Солнце исчезло, и он, не чувствуя больше помех, расползался во все стороны. Спустя каких-то пару минут я погрузился в него с головой. Пришлось опять двигаться вслепую, как вчера, пробираясь через болота. Но тогда хоть можно было нащупать ногами верную дорогу, а тут казалось, что, сделав следующий шаг, я попаду в смертельные объятья всех тех веток и колючек, которые видел незадолго до этого, и понять не успею: сам ли в них запутался, или они меня сцапали.