Тут я заметил, что не один здесь. Напротив светились два круглых холодных огонька. А потом я разглядел моего спасителя целиком. Он выглядел очень старым: зеленое лицо и широкий нос его изрезали морщины, с подбородка свисала длинная жидкая бороденка, будто тина к нему прилипла. Вот, значит, они какие - загадочные гринги, о которых толковал мне рыболов. С виду пострашнее даже, чем в рассказах. Видать, этот не последний среди них: рослый такой, и глядит хитро. Интересно, а язык людей он понимает?
- Где я? - дрожащим голосом задал я вопрос. - И что вы со мной намереваетесь делать?
- Шперва рашшпросить: как тебя угораждило попашть ко мне в гошти, - к несказанному моему удивлению услышал я в ответ вполне человеческую речь. Хоть и не сразу разобрал слова в этих булькающих и шипящих звуках. По всему было видно, говоривший давно в ней не упражнялся.
- Хорошенькие “гости”, - позволил я себе заметить на это. - ни рукой, ни ногой не двинуть. Это, по-вашему, гостеприимство?
- Ну, уж не я тебя жапутывал, - обиделся он. Мол, это я все сам, а когда меня уже сюда вытаскивали, так ему по носу съездил, что он не рискнул ко мне больше подходить.
- Извините. Я не нарочно, в беспамятстве был... - с притворным сожалением выдавил из себя я. Мне вовсе не было жалко это речное чудище, и будь я в другом положении, конечно не стал бы просить у него прощения. Хотя незнакомец покуда мне и впрямь ничего плохого не сделал. Наоборот - вытащил из воды, не дав утонуть. Может быть, я несправедлив к нему? Одно уже радует: он и сам говорит, и меня понимает - значит, возможно, нам удастся договориться.
- Развяжите меня, пожалуйста, - умоляюще произнес я.
- Нет, - хитро улыбнулся водяной своей малоприятной улыбкой. - Я теперь ошмотрительный. Ты отдохни, а я пошмотрю: штоит, или нет.
“Спасибо. Отдохнул уже - больше не хочется”, - про себя проворчал я. В мокрой одежде было холодно, а солнце сюда, естественно, не попадало, чтобы она высохла быстрее, чем я умру от насморка. Ладно. Уговорами не получилось - попробуем припугнуть. Хотя смешно это, право: пытаться мне напугать такое страшилище.
- Я что-то не яс-сно с-сказал?! - крикнул я, стараясь изобразить гнев. - Раз-звяжите меня немедленно!.. - Но трясущаяся от холода и страха челюсть свела на нет все мои старания. И похоже, тот, к кому я обращался, и впрямь меня не понял, а лишь зажал уши от хлынувших со всех сторон звуков моего беспомощного голоса, многократно отраженного пещерным эхом.
- Жачем кричать? - обиженно произнес он. - Я и так шлышу, не глухой.
- Ну, раз не глухой, тогда вот что я тебе растолкую, - продолжил я уже более спокойно, конечно, насколько это было в моих силах. - Здесь, неподалеку, мои друзья, и очень скоро меня хватятся. Сомневаюсь, что они останутся довольны, застав твоего “гостя” в таком виде, - решил приврать я. От почти суток непрерывного дрожания мои мозги стали соображать хуже некуда, и ничего более правдоподобного я придумать не смог.
- Не пойму: шмешишь ты меня, или пугаешь? - скривил свою и без того сморщенную физиономию гринг. - Кто тебя ждесь жаштанет? - он объяснил, что и с реки-то эту пещеру трудно разыскать. И ежели бы я и не врал, меня скорее посчитали утонувшим... - Все - ш концами! Был их, а штал мой.
- Как понимать: твой?!.. - одновременно удивился и испугался я. Больше величать на “вы” эту гигантскую жабу не хотелось. Тем более, когда она делает такие угрожающие намеки.
- Это уж как себя поведешь, - почесал водяной свою жиденькую бороду, улыбаясь все той же хитрой улыбкой. - Надеюсь, поведаешь мне новошти, что там в мире жа берегами творится. - Хоть кое-кто из его сородичей и бывал далеко отсюда, от них разве чего добьешься. Они там и из воды-то вынырнуть боятся, не то чтобы высматривать: чем бы таким интересненьким поделиться с одиноким родственником.
- А где они, ну, эти твои сородичи, бывали? - не сдержал я любопытства, которое в моем положении, может, и не очень то было уместно. Но гринг не стал кобениться. Видать, давненько не выпадало ему случая побеседовать.