Это был огромный карп с зеркальной чешуей, а каждая чешуйка размером чуть ли не с ладонь. Он сам подплыл ко мне, наклонившись плоским боком, чтобы брюхо не цепляло мелкое дно, и теперь спокойно и терпеливо смотрел на меня одним своим большим глазом. На лбу у рыбы можно было разглядеть затейливый серебристый узор, похожий на маленькую корону.
“Вот задача. Как я тебя дотащу?” - почесал в затылке я, догадываясь, что после меня это главный трофей гринга. Пришлось справиться и с этим делом, хотя оно оказалось не из легких. В то время как рот рыбы раскрывался и закрывался перед самым моим носом, хвост болтался где-то возле колен. Не припомню: когда мне в последний раз приходилось таскать такие тяжести. И я облегченно перевел дух, наконец плюхнув свою скользкую ношу в реку.
Рыба радостно взмахнула хвостом, окатив меня брызгами, но уплывать почему-то не спешила. И другие по непонятной причине оказались тут же. Собравшись полукругом возле каменного порога, они уставились на меня из воды.
- Ну и дела! - удивленно воскликнул я, отряхивая руки. - Никогда не подумал бы раньше, что рыбам свойственно чувство благодарности. Жаль, не смогу об этом рассказать... - из груди моей вырвался тяжкий вздох. - Эх! Если бы вы еще могли понимать слова... - поглядел я на край залива. Странный предмет был все еще там. А когда я опустил глаза, рыбы и след простыл.
“Вот я теперь и один”, - с грустью подумалось мне. Возвращаться в темную пещеру больше не хотелось, я остался на месте, прощаясь взглядом с этим не по летнему прозрачным небом, солнцем, окрасившим в розовое облака, рекой, ненавистной, после того как она столь круто со мной обошлась, но такой милой в теплых лучах заката, будто в ней струилась не вода, а поток из разноцветных блесток. И на их фоне та далекая непонятная штуковина прорисовалась четче, словно придвинулась немного. Ее силуэт, и правда, очень напоминал очертания небольшой остроносой лодки. Да так оно и было на самом деле! Больше того! Лодка приближалась сюда. “Наверно, сорвало течением, - подумал я, не поверив, что несказанная удача может вдруг повернуться ко мне. Хотя течение было тут явно не причем, с чего бы тогда пустой лодке не поплыть в другую сторону, куда река сама стремится. А вместо этого она двигалась поперек русла по стоячей воде, прочерчивая в зеленой глади залива темную дорожку. Мне даже показалось, что я слышу, как шуршат водоросли, задевая о ее днище. Свисающая с носа веревка сильно натянулась, копьем протыкая тину. Значит, не сама по себе она плывет. Кто-то ее тащит сюда, и с немалым усилием. Только кто и зачем? На гринга не похоже. С чего бы ему меня разыгрывать, когда он уверен, что я лежу себе спокойненько связанный в уголке пещеры. “Неужели рыбы!? - чуть не остолбенел я от удивления. Одновременно мне сделалось и радостно, и жутко. Что за диковинная страна, где даже рыба понимает человеческий язык! Да я, собственно, ничего не сказал. Они сами мысли мои угадали. Дивные, право, вещи тут творятся. Почище иных сказок!
Тем временем лодка приблизилась и, развернувшись боком к берегу, затормозила об него деревянным бортом. На дне ее плескалась вода, но совсем немного. Можно усаживаться без боязни, потонет она еще не скоро. Удивительно только: откуда она здесь взялась. Гринги в подобных средствах передвижения не нуждались, а остальные здешние обитатели - и подавно. Получается, ее, скорее всего, оставил тот бедняга из Вингрема, которому после предпринятого дерзкого путешествия пришлось возвращаться домой пешком. Вспомнив в подробностях рассказ о том случае, я еще больше захотел поскорее покинуть это место. Очень кстати для такого намерения в лодке оказались и оба весла. Одно, правда, с обломанной лопастью, из-за чего больше напоминало нож для резки масла, но все же лучше, чем просто грести голыми руками. А пошарив под скамейкой, я наткнулся на черпак. Только воспользоваться им не было времени, и по счастью, большой надобности тоже. Не впервой мне за сегодня сапоги мочить, потерплю еще немного.
- Спасибо, - сказал я рыбам, что кружились рядом, радостно рассекая плавниками водную гладь. Я бы с удовольствием снял перед ними шляпу, не потеряйся она в самом начале моих бурных речных приключений. Пришлось вместо этого мысленно дать себе слово, что впредь не возьму в рот ни одно рыбное блюдо, каким бы соблазнительным оно не было. Я уселся поудобнее, вставив весла в уключины, примерился к ним, вспоминая, как это делал старик, когда перевозил меня через реку. И мое суденышко отчалило от берега. На прощание рыбы все до одной выпрыгнули из воды и, сверкнув своими золотыми и серебряными телами, с громким всплеском поплюхались обратно, скрывшись в глубине. Больше они не показывались, видимо, расплылись кто куда по своим рыбьим делам. А я остался наедине с рекой, и времени у меня было в обрез.