*****
Мне показалось, что темная дыра в серой скалистой стене удаляется неумолимо медленно. Я налегал изо всех сил, но лодка шла широким зигзагом. Не было у меня должной сноровки, чтобы ею управлять, и потому приходилось попеременно подгребать то влево, то вправо. Весла в клочья рвали тину и частенько запутывались в стеблях водяных лилий, отчего нужно было останавливаться и терять время, очищая их от налипшей растительности.
С белых цветков вспархивали стрекозы и испуганно кружились вокруг лодки. Ближе к корме на бортах пристроились бабочки и так сидели, пока поднятые веслами брызги не спугивали их, и они не улетали обратно под сень нависающего берега, становясь маленькими яркими точками на его сером фоне.
Когда наконец моя посудина выбралась из зарослей тины на чистую воду, быстрое течение развернуло и подхватило ее. Я пока так и не решил, куда мне плыть: вверх или вниз по реке. Вверху остались мост и дорога, но почему бы ни поберечь ноги, когда река сама может принести меня почти к самым вингремским воротам, даже весла вроде не очень для этого нужны. Настораживал только далекий монотонный гул, доносящийся из сгустившегося впереди тумана, - в прозрачном вечернем воздухе любой звук разносится на большое расстояние. С уингримской башни я тоже его слышал, и тогда он напомнил мне шум воды, бурлящей на перекатах. При моем умении управляться с лодкой нечего и думать преодолеть пороги по воде, да еще в такой мгле. Лучше буду-ка я держаться поближе к берегу, чтобы в любой момент можно было на него выбраться и тогда уж продолжить путь пешком, как и прежде. Не прозевать только место, где бы удалось это сделать. Пока таких что-то по-прежнему не видно.
Далекий вход в пещеру гринга превратился в едва заметную точку, а потом и вовсе исчез за скалистым выступом. Полоска тины по левому борту становилась все уже, а скалы надвигались все ближе, оставаясь такими же неприступными, как и вокруг залива. Потускневшее солнце медленно опускалось в западный туман, за которым прятался лес, куда отправился водяной разыскивать своих сородичей. Севернее над туманом выглядывали горы, упираясь снежными вершинами в безоблачное небо. И слева небосвод тоже подпирали ледяные зубцы, отливающие розовым в свете заката. Они едва виднелись из-за утесов, стеной вздымающихся вдоль реки и уже погрузившихся в тень. Потемнела и вода. Мне сделалось зябко и неуютно. Я принялся шарить взглядом по сторонам, будто боялся, что в сумерках ко мне кто-нибудь подкрадется, а я и не замечу. Что-то прошуршало снизу по тине. Или показалось. Хорошо бы, если так. Я вспомнил про гринга. Возвращаться из леса он должен был именно этим путем, и если тот еще не успел проплыть к своей Зеленогрудочке до моего появления на реке, наши дорожки вполне могли пересечься. “Только бы нам разминуться”, - мысленно взмолился я, тут, посреди воды, больше не хотелось оставаться ни минуты. Я снова взялся за весла и направил свою посудину прямиком туда, где, как мне показалось, один из утесов был чуть пониже остальных и спускался к воде не отвесно, а уступами. Выбираясь из залива, я успел немного приноровиться, и теперь дело пошло побыстрее, только вот с приближением к цели уверенности становилось все меньше. Первый уступ находился на уровне человеческого роста, и второй от него так же, а выше - вообще трудно понять. И каждый шириною не больше пяди - трудов будет стоить на таком удержаться. В другой раз я даже не глянул бы в ту сторону, но сейчас что-то в душе подсказывало мне: искать место получше просто времени нет, если оно не истечет еще раньше...
Я прислушивался, но больше ничего не слышал, кроме отчаянного плеска весел, которыми что есть силы барабанил по воде. До берега оставалось футов пять, не более, когда лодка вдруг почему-то перестала к нему приближаться. Замерла на месте - ни туда, ни сюда. Даже назад ее потянуло...
Я обернулся к корме и увидел, как за нее уцепилась зеленая длиннопалая рука с блестящими полупрозрачными перепонками меж тонких костистых пальцев. Теперь понятно: кто меня не пускает, и зачем...
- А ну отпусти немедленно! - срывающимся голосом закричал я и замахнулся веслом на невидимого противника. Лопасть вскользь скребнула по борту и с громким всплеском врезалась в воду. Весло выскочило из уключины. Меня обдало брызгами. Мокрые волосы упали на глаза, и я не успел заметить: попал по кому хотел, или нет. Главное, лодку больше никто не держал. Освободившись, она дернулась вперед и ткнулась носом в камень.