Прошло двадцать с лишним лет после его попытки создать коммуну бедняков на холме Святого Георгия. Тогда их было несколько десятков — диггерские списки по Серри включали 72 имени. Квакеры теперь считались тысячами.
Диггеры ютились в убогих хижинах, питались кореньями, не имели самого необходимого. Может быть, жизнь человека должна быть все-таки иной — не такой примитивной, не такой нищенской. Квакеры не требовали передела собственности и обобществления имуществ — каждый трудился на том месте, куда его поставила судьба, и активно помогал другим, чем мог.
Сама вера у них тоже была иной. Диггеры наивно полагали, что раз господь благословил их, то и на камнях взрастет прекрасный урожай, и тысячи придут к ним разделить их радость. Квакеры же говорили: трудись и веруй. Люби людей и не требуй ничего для себя. Тогда ты будешь счастлив внутри, а внутреннее счастье — главное.
Быть может, основы для такого примирения с требованиями мира сего были заложены и в самом мировоззрении Уинстэнли. Он всегда был сторонником непротивления: зло порождает только зло, с насилием нельзя бороться насилием, писал он. И хотя, тяжело пережив поражение диггерской колонии, он какое-то время полагал, что сильная государственная власть, железная рука Кромвеля способны установить в стране справедливость и порядок, — но отвращение к кровопролитию и жестокости оставалось в нем всегда. И суровость Кромвеля к сектантам, и смерть республики, и разгул реакции при Карле II убедили его окончательно в том, что ломать жизнь тысяч людей не следует, рано… Надо жить в этом мире, принимая его законы, но сохраняя честность, трудолюбие и достоинство. Тогда неважно, кто ты — торговец ли, землевладелец, крестьянин… Важно верить в конечное торжество правды.
После 1672 года Уинстэнли безвыездно живет в Лондоне. Последний известный факт из его жизни — это участие в судебном иске 23 июня 1675 года. Он, его жена, две сестры и их мужья возбудили дело против неких Фердинандо Горгеса и Джона Холланда об уплате им по контракту от 10 апреля 1666 года 1850 фунтов стерлингов. Истцы заявляли также, что Фердинандо обещал каждой из трех сестер ежегодную ренту в 200 фунтов. Возможно, товары, о которых шла речь в сделке, погибли во время великого лондонского пожара.
Огромная сумма иска отнюдь не говорит о процветании семьи. Если бы Уинстэнли выиграл дело, ему, за вычетом судебных издержек, досталось бы в лучшем случае 30 фунтов и столько же жене Элизабет. Но иск не увенчался успехом — Уинстэнли и вправду, видимо, не создан был для бизнеса.
Он умер в следующем, 1676 году, 10 сентября, о чем поведали записи лондонского «Общества друзей внутреннего света». Полная страданий, нищеты, борьбы, поисков и деятельности жизнь завершилась спокойно. Но жизнь духа, жизнь его идей продолжалась.
ДО НАШИХ ДНЕЙ
инстэнли оставил миру книжки — дешевые издания на грубой бумаге с неровно обрезанными краями, с опечатками, с прыгающим кое-где шрифтом. И эти книжки не были забыты. Продолжали жить в народе и передаваться из уст в уста его идеи. Они обрастали легендами.
Так, некоторые стали считать Уинстэнли основателем квакерского движения. В 1678 году — в период относительного ослабления цензуры — преподобный Томас Кумбер, декан из Дарема, выпустил памфлет против квакеров. «Что касается их происхождения, — писал он, — его трудно выяснить… Но самые основы и даже главные идеи квакеризма следует искать в некоторых работах Джерарда Уинстэнли, усердного левеллера, где он говорит о наступлении новых времен и избавлении…»
Кумбер пространно цитирует ранние памфлеты Уинстэнли, затем заключает: «То, что это — квакерские принципы, достаточно хорошо известно, может быть, с некоторыми небольшими исправлениями… Теперь, рассмотрев эти идеи и приняв во внимание год, графство («Тайна Бога» посвящена «его возлюбленным братьям из Ланкашира»), печатника Джайлса Калверта и что некоторые левеллеры обратились в квакерство, мы понимаем, что они, квакеры, являются учениками Уинстэнли и ветвью левеллеров. И то, о чем пишет этот человек, — уравнение состояний, захват общинных земель, что никто не должен иметь больше земли, чем может сам возделать и обработать своим трудом, — осуществить невозможно по причине существования столь многих твердых старых законов, которые защищают собственность; и все же это проповедуется квакерами, насколько это им под силу, — называя каждого на «ты», отрицая титулы, гражданское почтение, знаки различий между людьми, — ведь вначале они стояли за общность».