Он прекрасно сознавал, что пишет ересь. Что с позиций строгой протестантской теологии тайна, открытая ему, подвергнется сокрушительной критике. Ведь кальвинисты-пуритане утверждали, что избраны и предопределены ко спасению только немногие «лучшие люди», а остальные обречены безропотно влачить бремя проклятия. Они ссылались при этом на ветхозаветные и евангельские тексты, на апостола Павла, на отцов церкви.
Но не его дело вступать с ними в богословские споры. Он пишет для бедняков, для таких же, как он, простых душ: «Может быть, кое-что здесь покажется весьма странным при первом чтении, и вы воскликнете: заблуждение, заблуждение! Ибо часто бывает, что когда плоть не может постичь и перенести истину божью, она клеймит ее как заблуждение и отвергает ее как нечто порочное».
И именно для них, для простых душ, для теряющих надежду в бедственном житейском море великим открытием будет сознание, что бог любит всех — больших и малых, умных и глупых, праведных и греховных. Вы желаете, писал Уинстэнли, чтобы господь явил вам свою любовь и сделал вас свободными — так не удивляйтесь, не негодуйте, не завидуйте, если он явит также свою любовь и другим, даже тем, кто кажется вам потерянным. Слава божья в том и состоит, чтобы избавить от смерти не избранных, но все человечество, ибо Христос искупил все грехи на земле.
Даже и гонители, такие, как Савл, в должное время обратятся и достигнут спасения в граде божьем — совершенном людском сообществе.
Но как случилось, что грех, пороки, несчастья сопровождают человека от рождения до могилы? Почему ничто не совершенно в этом мире — ни дела земные, ни человеческая любовь, ни природа, где тоже царит право сильного и смерть побеждает все живое? Учителя и пасторы объясняют это тем, что некогда первый человек Адам ослушался приказания бога и съел запретный плод с древа познания добра и зла, за что и был изгнан из рая и повержен в пучину бедствий. Но почему за древнего Адама страдаем все мы, даже после того, как Искупитель погиб за нас крестной смертью?
Уинстэнли не зря ходил слушать независимых свободных проповедников. Они давно уже доказывали прихожанам, что Адам и змий — лишь внутренние силы, борющиеся в душе человеческой. Ветхий, плотский Адам поддается искушению зла, нарушает божественный закон и подвергается наказанию. Новый Адам — Христос — борется со злом внутри человека. Но кальвинистские проповедники говорили, что лишь немногие достигнут спасения.
Он же, Джерард, полагал иначе. Он рассказывал читателю древний библейский миф, украшая и углубляя его своим поэтическим видением. Бог создал Адама совершенным и безгрешным; божественная мудрость управляла этим созданием. Адам — символ всего человечества — был задуман как благоухающий сад, где произрастают прекрасные травы и деревья — такие, как любовь, радость, мир; благочестие, знание, послушание, благоговение, чистота. Но змий-искуситель, который есть не что иное, как дух себялюбия и алчности, соблазнил его. Адам поддался эгоизму, вкусил запретный плод себялюбия и возомнил о себе, что он может стать подобным богу, равным ему, но отделенным от него. И тогда он отверг бога, а в сердце его поселился змий. И он возрадовался своему пороку и ощутил удовольствие от своих внешних пяти чувств. Отныне ведущим его стремлением станет услаждать эти чувства.
Поддавшись злу себялюбия, человечество из цветущего сада превратилось в зловонное гноище сорняков. В душах стали произрастать гордость, зависть, неудовлетворенность и неповиновение. А отсюда произошли злоба и несправедливость мира сего, ибо душа человеческая отныне отравлена пороком. Каждый из нас — Адам; каждый сделал выбор Адама и несет на себе всю тяжесть собственного эгоизма и гордыни.
Но ошибаются ортодоксы-кальвинисты, думая, что лишь немногие спасутся. Если бы основная масса душ человеческих погибла, труд божий потерпел бы посрамление. Нет, великая тайна, открывшаяся ему, Джерарду Уинстэнли, состоит как раз в том, что любовь божья распространяется на всех людей без исключения; создатель разрушит власть тьмы до основания, и когда эта работа будет закончена, поселится в сердце каждого человека, каждого мужчины и каждой женщины, как вселился он некогда в; сердце Иисуса. Окончательно повержен и проклят будет только змий — первопричина человеческого падения. А люди все спасутся, смерть будет побеждена, человек освободится от всяких окон и возродится к новой жизни.
Могут спросить, откуда он, Уинстэнли, все это знает. Прежде всего из своего собственного опыта. Он знает, что каждый день жизни ставит его перед выбором: поступить по совести или по желанию плоти, послушаться разума или вожделения. Его собственная душа всегда была полем битвы между добром и злом. И часто, о, часто он шел путем услаждения плоти, путем пустых удовольствий или потакания алчным, позорным аппетитам низшей своей натуры.