Позднее от индепендентов откололись левые народные секты — анабаптисты, сикеры, квакеры, рантеры, люди Пятой монархии и другие. Они порывали со строгой кальвинистской доктриной предопределения и выступали за полную свободу духа. Уинстэнли был одним из таких свободных мыслителей.
Он шел вместе с революцией. Его идейный мир, понимание жизни, стремление к ее совершенствованию обогащались и претерпевали изменения по мере того, как силы нового строя одерживали одну за другой победы над отживающим феодальным миропорядком. Невиданные события, которые переживала Англия, — победы кромвелевской армии «железнобоких» в гражданской войне, захват короля армией, движение левеллеров — политических уравнителей, «Прайдова чистка» парламента, изгнавшая из него колеблющихся пресвитериан, открытый суд над монархом и, наконец, всенародная казнь его на площади перед дворцом, — все это становилось самой сутью и содержанием его жизни; именно эти события и привели к созданию под руководством Уинстэнли общины бедняков на холме святого Георгия; именно они отточили и выстроили его мировоззрение, вызвали к жизни утопический проект справедливого переустройства общества — «Закон свободы».
Зная историю революции, мы можем с достаточной подробностью воссоздать и жизнь Уинстэнли. Вчитываясь внимательно в его трактаты, мы можем домыслить, реконструировать его повседневное бытие; там, где нет точных сведений или они противоречат одно другому, — представить себе его мысли и действия, исходя из того полного, щедрого духовного самораскрытия, которое находим в его произведениях. Проникнув в его духовный мир, мы поймем и логику его поступков, и самоотверженность его борьбы, и высоту его идеалов, и причины его молчания в последние годы жизни. Великая и одинокая фигура Уинстэнли — защитника бедняков и поборника справедливости — предстанет перед нами во всей ее полноте и правде.
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
ИСКАНИЯ
(1609–1648)
Что ранишь, знание, зачем не исцеляешь?
Я не стремлюсь к тебе: меня ты обольщаешь.
Чем больше знаю я, тем боле дух скорбит,
Изведав тот обман, который мир таит.
ПЕРЕД СВЕТОМ
ни были не просто пуритане. Они были сектантами, Эдвард Уинстэнли и его жена. Если на пуритан правительствующие власти в Англии смотрели с подозрением, как на реформаторов и сторонников опасных новаций, то сектантов открыто преследовали как смутьянов и врагов всякого порядка. Они были самыми презираемыми, гонимыми, нежелательными для властей людьми.
Члены семьи Уинстэнли, конечно, посещали обязательную воскресную службу в приходской церкви родного городка Уигана (графство Ланкашир), иначе их привлекли бы к суду и оштрафовали. Вплоть до 1650 года неприсутствие в воскресный день на богослужении в церкви своего прихода — даже с целью послушать проповедь в другом приходе, по соседству, — считалось серьезным проступком и наказывалось законом.
Но по вечерам в их доме тайно собирались такие же, как и они, средней руки фригольдеры, ремесленники, хозяева небольших мастерских и лавочек. Приходили по одному, по два, чтобы не вызвать подозрений. У дверей выставляли дежурного. Садились за стол, освещенный несколькими свечами или дымящими плошками с маслом, открывали Библию и читали вместе — не то, что по канону полагалось читать на данный день, а то, что представлялось им важным и интересным.
Особенно волновали их грандиозные и пугающие видения пророков. Кто-нибудь, вернее всего сам хозяин, выходил на середину комнаты и после краткой молитвы начинал проповедь. «Грозное видение показано мне, — говорил он. — Грабитель грабит, опустошитель опустошает… От этого чресла мои трясутся; муки схватили меня, как муки рождающей…» Он призывал к покаянию. «Вот народ, — звенел, одушевляясь, его голос, — который не слушает гласа господа Бога своего и не принимает наставления! Не стало у них истины, она отнята от уст их… Ибо сыновья Иуды делают злое пред очами моими…»
Собравшиеся слушали молча; потом кто-нибудь вставал и говорил еще. «Бедные наследуют землю, — приглушенными голосами повторяли они, — бедные и незнатные, презираемые и угнетенные. Придет час, и падут епископы, слуги Антихриста, и сгинут дьяконы и пребендарии, эти лягушки и саранча; души их грязны и прокляты, в утробе у них — антихрист папа римский».