Кризис надвигался с неотвратимостью грозной бури. Тучи заволокли горизонт. Нет, не случайно такой смелый всегда Калверт не решился набрать в своей печатне трактат Уинстэнли о скандалах. Трактат этот вышел позже, в 1649 году, когда все устои монархии, а вместе с ней и пресвитерианской церкви рухнули.
СВЕТ СРЕДИ МРАКА
ел проливной дождь, когда вечером 30 ноября на острове Уайт высадились значительные подразделения парламентских войск. Меся грязь башмаками, солдаты вслед за офицерами прошли от полосы прибоя к городу, к резиденции короля, окружили ее, расставили караулы у входов, на лестницах, у внутренних дверей. Немногословный серьезный офицер вошел в покои Карла и объявил, что ему приказано взять его величество под стражу.
Король пожал плечами. Несколько дней назад он отправил в Лондон ответ на предложения мира. Он был готов на время передать командование милицией в руки парламента и простить кое-кого из бунтовщиков. Но согласиться на замену высокой англиканской церкви пресвитерианством не мог. «Нет епископа, нет и короля», — гласила пословица; пойти на разрушение епископата значило поставить под угрозу само существование монархии. «Что выиграет человек, — написал он в парламент, — если он приобретет весь мир, но при этом потеряет душу?» Англиканскую церковь он вполне справедливо осознавал как душу монархии. И вот теперь он получил ответ.
На следующее утро, 1 декабря, короля без особых почестей вывезли из Ньюпорта, переправили через пролив и заключили в мрачном сыром замке Херст на южном побережье Англии. Многочисленная пышная свита рассеялась как дым: с ним оставили только двух камердинеров. Ни о каком побеге мечтать не приходилось: короля стерег полковник Ивер из кромвелевской гвардии, который позаботился о том, чтобы полностью отрезать Карла Стюарта от внешнего мира.
В Лондоне и окрестностях росла тревога; странные, будоражащие слухи опережали друг друга. До Уинстэнли докатывались отголоски событий. В Виндзоре, в ставке армии, состоялась встреча между руководителями левеллерской партии и ведущими офицерами. Говорят, они долго спорили, прежде чем прийти к соглашению. Левеллеры обвиняли армию в стремлении захватить власть и установить диктатуру; они стояли за немедленное введение «Народного соглашения». Генералам же требовалось согласие сильной в народе партии на крутые меры, которые рвалась предпринять армия. Дело чуть было не дошло до разрыва: Лилберн пообещал поднять левеллеров против армии, если та решится узурпировать власть. Но положение спас левеллер Гаррисон, близкий к народным сектам. Он предложил создать согласительный комитет из представителей армии, левеллеров, даже пресвитериан, для доработки «Народного соглашения». Левеллеры утихли и обещали свою поддержку.
Парламент отклонил армейскую «Ремонстрацию». Она казалась консервативным депутатам слишком смелой. Уильям Принн предложил объявить ее авторов мятежниками и удалить армию подальше от Лондона. В ответ на это военный совет, несмотря на возражения главнокомандующего, лорда Фэрфакса, 30 ноября выпустил декларацию, в которой говорилось, что большинство палаты состоит из изменников и продажных людей; в интересах народа парламент должен быть от них очищен.
В отчаянии Фэрфакс послал гонца к Кромвелю в Понтефракт с приказом прибыть в Лондон «с наивозможной скоростью». В специальном письме лондонскому муниципальному совету он уведомил также, что армия намерена войти в столицу.
И опять шел дождь, холодный и обильный, когда второго декабря войско, тускло блестя мокрыми шлемами и кирасами, входило в Лондон. Командование во главе с Фэрфаксом разместилось в Уайтхолле, солдаты разбили палатки в Гайд-парке. Ни приказ парламента немедленно остановить полки, ни обращение лондонского Сити не подействовали. Армия вышла из повиновения, и Фэрфакс не в силах был остановить ее железную поступь. Если уж «Ремонстрацию» приняли и вручили вопреки его воле, то дальнейшие запреты были бессмысленны. И лорд-генерал покорился.
А в парламенте бушевали пресвитериане. Узнав о переводе короля в замок-тюрьму Херст и о прекращении переговоров, они приняли резолюцию, где говорилось, что означенные действия совершены «без ведома и согласия парламента». И продолжали обсуждать условия договора с монархом. К утру 5 декабря, прозаседав всю ночь, постановили большинством голосов, что ответы Карла на предложенные условия удовлетворительны и являются достаточным основанием для заключения мира.