Уинстон готовился к своей кампании с образцовой обстоятельностью. Он уже подбил отправиться вместе с ним в это опасное приключение одного из сослуживцев, корнета Реджиналда Барнса; уговорить мать оплатить дорогу до Кубы было лишь чуточку труднее. Предстояло еще убедить испанцев разрешить им въезд, а британские власти – выезд. Вот тут-то и пригодились отцовские связи, благо послом Великобритании в Мадриде был не кто иной, как сэр Генри Драммонд Вольф, видный член «четвертой партии» и старый товарищ лорда Рэндолфа; естественно, что сэр Генри ни в чем не может отказать сыну покойного друга и без промедления отправляется к испанскому министру иностранных дел поговорить об Уинстоне. Вот она, магия отношений на высоком уровне: герцог Тетуанский тут же обещает добыть рекомендательное письмо от военного министра и пишет еще одно от себя лично маршалу Мартинесу Кампосу, который очень кстати оказывается его близким другом. С такими покровителями оба искателя приключений могли рассчитывать на самый радушный прием, тем более что испанские власти были обрадованы интересом к их операциям со стороны британских военных, один из которых был не кем-то там, а потомком того самого Мальборо. Кто знает, не последует ли за этим дипломатический (читай: военный) союз с Лондоном? Именно по этой причине британское начальство двух корнетов проявило гораздо меньше энтузиазма; полковник Брэйбазон посоветовал им обратиться к главнокомандующему лорду Уолсли, который принял их довольно сдержанно: с одной стороны, если пресса преподнесет поездку двух офицеров как официальную миссию, то в парламенте разразится нешуточный скандал; с другой – отказать сыну лорда Рэндолфа было неловко, а вызвать неудовольствие леди Черчилль недостойно джентльмена. Лорд Уолсли, поколебавшись, дал свое согласие и направил корнетов к генералу Чапману, начальнику службы военной разведки. Тот выдал им карты местности и поручил собрать сведения военного характера. Учитывая, что конфликты в тот период были редки, любая информация о методах и результатах применения оружия в боевых условиях действительно представляла большую ценность…
Следуя во всем по стопам отца, Уинстон отправился в редакцию газеты «Дейли джиогрэфик», издавшей четыре года назад путевые заметки лорда Рэндолфа про Южную Африку. Уинстон заключает с издателями аналогичный договор: ему заплатят пять гиней за каждое письмо, отправленное с «кубинского фронта». До сего времени он писал лишь любительские статьи для газеты Хэрроу и Сандхёрста, да еще отправил несколько полемических писем для читательской рубрики «Таймс», вот и весь его творческий опыт; ну а в этот раз он уже будет настоящим журналистом по совместительству и сможет сам оплачивать свои расходы.
И вот 2 ноября два приятеля отправляются в Нью-Йорк на борту пакетбота «Лукания». В Соединенных Штатах предполагалось провести всего полтора дня и отбыть на Кубу без проволочек. Но у Дженни в Новом Свете друзей и знакомых было не меньше, чем в Старом, и она снабдила сына адресом полезного человека в Нью-Йорке – видного адвоката Бурка Кокрана, члена Конгресса и… любовника леди Черчилль. Этот милый человек оказался гостеприимнейшим хозяином. Он ввел молодых людей в светское общество Нью-Йорка и показал им все, что их заинтересовало, от броненосного крейсера до военной академии Вест-Пойнт. В результате господа офицеры и не заметили, как пролетело восемь дней. В Гавану они добрались только 20 ноября. Там их ждали более спартанские условия, но не менее радушный прием: рекомендательные письма из Мадрида произвели большое впечатление, и британских наблюдателей немедленно доставили в Санта-Клару, где расположился штаб маршала Мартинеса Кампоса.
Маршал охотно согласился оказать содействие молодым офицерам: если они желают принять участие в боевых операциях, то могут присоединиться к пехотной колонне генерала Суареса Вальдеса, еще утром выдвинувшейся в направлении Санкти-Спиритуса, что в шестидесяти километрах к югу. Чтобы не глотать пыль на марше, с колонной решили встретиться уже в пункте назначения. К месту предстоящих боев добирались сначала на поезде до Сьенфуэгоса на южном побережье, затем морем до Туны и потом снова поездом на север до Санкти-Спиритуса – всего двести пятьдесят километров и три дня пути. На четвертый день должны были подойти четыре батальона генерала Суареса. Все прошло по плану, и в назначенный день генерал любезно принял корнетов Черчилля и Барнса, в которых (как и его начальство) видел знак моральной поддержки со стороны Великобритании испанской операции по умиротворению острова. Генерал был только рад, что английские офицеры пожелали присоединиться к его колонне. На следующий день отряд выдвинулся к укрепленной деревне Арройо Бланко на северо-востоке.