Это было так, словно он все это время не принадлежал никому кроме толпы спешащих безумцев. Обритые женские головы ударялись ему в грудь, когда группа меняла направление, которого он ожидал. Он сам ударял кто-то и не обращал внимание на кряхтение и вздохи, которые помогал создавать. Он был частью этой… этого… бог знает, чего. Он был в истерике, в синяках, скользкий от пота, но в голове не было ни единой мысли, кроме того, чтобы удержаться на ногах.
Он был частью толпы и больше ничего не знал.
Внезапно откуда-то с окраины водоворота бегущих, толкающихся нагих тел раздался крик. Это был долгий вопль мощного мужского голоса, он длился и длился, почти заглушив музыку-шум. Женщина впереди мистера Мида подхватила его оглушительным визгом. Кричавший замолчал, почти сразу же замолкла и женщина.
Затем мистер Мид снова услышал крик, и женщина снова присоединилась к нему, и он не удивился, услышав добавившийся к шуму собственный голос. Он излил в этом крике все расстройства двух последних недель, все удары, толчки и синяки нескольких последних минут, все крушения и ненависть, накопившиеся за жизнь. Опять и опять раздавался крик, и каждый раз мистер Мид вторил ему. Все вокруг тоже присоединялись к нему, пока, наконец, не образовался устойчивый, неодушевленный вопль всей тесной толпы, скользящей, падающей и гоняющей саму себя по огромному лугу. Где-то в уголке сознания мистер Мид испытывал детское удовлетворение от ритма, в котором они вопили, и он самого процесса крика.
Удар пульса, удар, крик-к-к-к, удар пульса, удар, крик-к-к-к, удар пульса, удар, крик-к-к-к…
Все вместе, все вокруг. Все вместе. Это было прекрасно!
Позже он не мог сообразить, сколько они бегали и кричали, когда он заметил, что больше не находится в середине плотной толпы. Они как-то разрядились и растянулись по лугу в длинную, волнующуюся линию.
Он испытал легкое смущение. Не теряя ритма криков, он делал усилие, чтобы приблизиться к мужчинам и женщинам справа от него.
Крик резко оборвался. Музыка-шум смолкла. Он уставился перед собой, куда глядел кто-то еще, и увидел его.
Пушистое коричневое животное размером с овцу. Оно повернуло голову и бросило явно дрогнувший, явно испуганный взгляд на них, затем вскочило на ноги и бешено понеслось по лугу.
— Хватайте его! — раздался откуда-то голос ведущего. — Хватайте! Все вместе! Хватайте его!
Кто-то двинулся вперед, и мистер Мид последовал за ним. Снова раздался крик, нескончаемый, неописуемый вопль, и он присоединился к нему. Затем он бежал по лугу за пушистым коричневым животным, крича во всю глотку, с затемненным и гордым сознанием, что все рядом с ним делают то же самое.
— Хватайте его! — гремело у него в голове. — Хватайте его, хватайте!
Уже почти пойманное, животное резко сжалось и прыгнуло назад, через линию людей. Мистер Мид метнулся к нему, выбросив вперед руки. С полной горстью шерсти он упал на колени, а животное ускакало.
Не переставая кричать, он тут же вскочил на ноги. Все повернулись и побежали вместе с ним.
— Хватайте его! Хватайте его! Хватайте его!
Животное бегало взад-вперед по лугу и люди преследовали его. Оно изворачивалось, увиливало, прыгало, избегая сходящихся групп.
Мистер Мид бежал вместе со всеми, бежал в первом ряду. И кричал.
Куда бы ни поворачивалось покрытое коричневым мехом животное, люди поворачивали тоже. Они все приближались и приближались к нему.
Наконец, они схватили его.
Толпа поймала его в огромный круг и сомкнулась. Мистер Мид был первым, кто дотянулся до него. Он ударил его кулаком и пинком опрокинул на землю. Девушка прыгнула на распростершееся тело и стала с искаженным лицом рвать его ногтями. Мистеру Миду удалось сомкнуть руку на покрытой мехом ноге. Он сделал ужасный рывок, и нога осталась у него в руке. Он слегка удивился начиняющим ее обрывкам проводов и сложным механизмам.
— Мы схватили его! — пробормотал он, уставившись на ногу. Мы схватили его, безумно плясали его мысли. Мы схватили его, мы схватили его!
Внезапно он почувствовал себя очень уставшим, почти совершенно лишенным сил. Он выбрался из толпы и тяжело опустился на землю. Он продолжал смотреть на обрывки проводов, торчащих из оторванной ноги.
К нему, тяжело дыша, подошел мистер Сторку.
— Отлично, — сказал мистер Сторку. — Вы получили хороший Крик?