— Во имя Конвенции, милая, чего ты ожидала от меня? Я не Машина-Оракул! Я всего лишь человек.
— Человек? — презрительно выкрикнула она. — Человек? Ты называешь себя человеком? О, человек бы… человек… настоящий человек… Позволь мне уйти отсюда!
Темноволосый молодой человек пожал плечами и тоже поднялся. Он вызвал джампер. Когда тот материализовался позади них, он сделал приглашающий жест. Мэри Энн шагнула к джамперу, остановилась и протянула ему руку.
— Гигио, — сказала она, — останемся мы здесь или уйдем в свое время, я больше никогда не приду к тебе. Я так решила. Но я хочу, чтобы ты кое-что знал.
И словно зная, что она собирается сделать, он опустил глаза, Его голова склонилась над ее рукой, которую он все еще держал.
При виде этого голос Мэри Энн стал мягче и нежнее.
— Это только… только… О, Гигио, ты единственный человек, которого я любила. Это истинная правда, любила по-настоящему, Я хочу, чтобы ты знал это, Гигио.
Он не ответил. Он по-прежнему крепко сжимал ее пальцы. Глаз его она не видела.
— Гигио, — ее голос дрогнул. — Гигио! Ты чувствуешь то же самое, верно?
Наконец, Гигио поднял взгляд. На его лице было недоуменное выражение. Он показал на пальцы, которые продолжал сжимать. Каждый ноготок был выкрашен ярким лаком.
— Почему в вашем мире, — спросил он, — вы ограничились ногтями? Более примитивные народы распространяли окраску и на другие, существенные части тела. Можно было бы ожидать, по крайней мере, что вы будете татуировать всю руку… Мэри Энн! Я ведь не сказал ничего плохого?
Громко всхлипывая, девушка метнулась мимо него под джампер.
Она вернулась в комнату миссис Бракс и, когда немного успокоилась, объяснила, что Гигио Раблин, темпоральный контролер, не может и не будет помогать им с упрямым Уинтропом.
Дэйв Поллок расхаживал по овальной комнате.
— Значит, мы сдались? Опустили руки? Никто в этом блестящем, позолоченном, автоматизированном будущем и пальцем не шевельнет, чтобы помочь нам вернуться в наше время, к нашим семьям, и мы не сможем помочь себе сами. О дивный новый мир! Настоящее достижение. Настоящий прогресс.
— Не помню, чтобы мы просили вас ругаться, молодой человек, — пробормотал из дальнего угла комнаты мистер Мил. Периодически его галстук изгибался вперед и пытался прижаться к его губам. Устало, раздраженно он хлопал по нему. — По крайней мере, мы пытаемся что-то сделать. Это больше, чем вы можете сказать.
— Олли, старик, ты только скажи мне, что делать, и я сделаю. Может, я и не плачу громадный подоходный налог, но я приучен пользоваться своими мозгами. У только хочу найти рациональный подход к нашей проблеме. Я знаю одно: к ней невозможно подойти с меньшим, чем вся эта истерика и эмоциональная кутерьма, размахивание флагом и исполнительная важность, которые давно устарели.
— Послушайте, а есть разница? — Миссис Бракс вытянула руку и указала на свои крохотные золотые часики. — До шести остается пятьдесят пять минут. Что мы можем сделать за пятьдесят пять минут! Может быть, мы сможем сотворить за такое короткое время чудо? Использовать волшебство? Идти драться в Городской Зал? Мой Берни, я знаю, что больше не увижу тебя!..
Худощавый молодой человек сердито повернулся к ней.
— Я не говорю о волшебстве или чудесах, Я говорю о логике. Логика и надлежащая оценка фактов. Эти люди имеют не только исторические записи, охватывающие и наше время, но и регулярно соприкасаются с будущим — их будущим. Это значит, что у них, также, есть исторические записи, охватывающие и их время.
Миссис Бракс заметно приободрилась. Ей нравилось слушать образованных людей. Она кивнула.
— И что?
— Разве не ясно? Люди, которые обменялись с нами, — пятеро наших обменщиков, — должны были знать заранее, что Уинтроп заупрямится. Исторические записи этого происшествия существуют в будущем. Они не пошли бы на это — ясно, что они не захотели бы провести остаток жизни в нецивилизованном окружении, — если бы не знали выхода, способа разрешить создавшееся положение. Нам остается найти этот способ.
— Может быть, — предположила Мэри Энн Картингтон, — может быть, ближайшее будущее держится в тайне. Или может быть все пятеро допускали то, что они называют здесь случаем индивидуального эксцентрического импульса.
— Это не подходит под понятие индивидуального эксцентрического импульса, Мэри Энн, — сказал ей Дэйв Поллок, презрительно поморщившись. — Я сейчас не хочу углубляться в дебри, но поверьте мне, это совсем не то! И я не думаю, что темпоральные посольства держать в тайне от людей периоды, к которым они приписаны. Нет, говорю вам, решение прямо здесь, если бы мы только смогли его увидеть.