Уинтроп был стариком. Если быть точным, ему исполнилось шестьдесят четыре года. Последние две недели он подвергался громадным воздействиям. Он побывал на микроохоте, на подводной охоте, телепортировался на увеселительные прогулки по неописуемо далеким планетам, совершал бесчисленные фантастические экскурсии. Он проделывал со своим телом замечательные штуки, импозантные штуки проделывал он со своим мозгом. Он участвовал в преследовании на Поле Крика, в ужасе удирал на Стадионе Паники. И кроме того, он обильно и неоднократно поглощал продукты, выращенные в далеких звездных системах, блюда, изготовленные совершенно чуждыми существами, еду, об ингредиентах которой и не подозревал его метаболизм в период созревания. Он не вырос на всем этом, как люди двадцать пятого века, и все это разрушало его организм.
Не удивительно, что они с таким довольным изумлением наблюдали за его индивидуальным эксцентрическим импульсом, отстаивающим свои права. Не удивительно, что они так бережно охраняли его развитие.
Уинтроп больше не был упрям. Уинтроп был мертв.