— Послушайте, — сказала она, уже собираясь уходить, — к шести часам мы все будем в здании машины времени. Может быть, вы измените свое намерение, мистер Уинтроп?
— Нет, — выпалил он. — Это единственное, в чем вы можете быть уверены. Я не изменю своего намерения.
Тогда миссис Бракс вернулась в свою комнату и сказала остальным, что Уинтроп упрям, как и прежде.
Оливер Т. Мид, вице-президент по общественным связям компании «Антисептические резервуары Свиттботтома, инк.», Гэри, штат Индиана, нетерпеливо барабанил пальцами по подлокотнику красного кожаного кресла, которое миссис Бракс создала специально для него.
— Смешно! — воскликнул он. — Смешно и совершенно нелепо! Этот отщепенец, бродяга хочет помешать людям вернуться к своим делам… Вы знаете, что через несколько дней состоится торговое совещание «Свитботтома» относительно розничных выпусков? Я должен быть там. Я совершенно обязан вернуться сегодня ночью в наше время согласно расписанию, без всяких там «если» и «но». Могу вам сказать, будет ужасная беда, если до конца срока ответственные за нашу экскурсию лица не поймут этого.
— Держу пари, что поймут, — сказала Мэри Энн Картинг-тон, похлопав круглыми, почтительными, подкрашенными глазами. — Такая солидная фирма, как ваша, может всыпать им за это, мистер Мид. Дэйв Поллок устало поморщился.
— Фирма, которая просуществует пятьсот лет? Кому они могут пожаловаться… учебникам истории?
Оливер Т. Мид выпрямился и взмахнул рукой. Миссис Бракс прижала руки к груди и сказала;
— Не ссорьтесь, не надо. Давайте поговорим, подумаем, только не ругайтесь. Вы думаете, мы, правда, не сможем заставить его вернуться?
Мистер Мид откинулся на спинку кресла и взглянул в несуществующее окно.
— Может быть. С другой стороны, может, и нет. Я хочу верить, что что-нибудь — что-нибудь! — есть в 2458 году, кроме преступной безответственности. Они пригласили нас посетить их время и теперь не прилагают всевозможных усилий убедиться, что мы вернулись в целости и сохранности по окончании двух обещанных недель… кроме того, что будет с их людьми, посетившими наше время, с той пятеркой, с которой мы обменялись? Если мы застрянем здесь, они застрянут в 1958 году. Навсегда. Любое правительство, достойное носить это название, должно защищать своих граждан. Без этого оно менее, чем никчемно; драть налоги, плодить бюрократию, это… это точно преступно!
Дерзкое личико Мэри Энн Картингтон кивало при каждом ударе его кулака о красный кожаный подлокотник.
— Только правительство здесь, кажется, состоит из одних машин. Как можно спорить с машинами? Единственный правительственный человек, которого мы здесь видели с тех пор, как прибыли, это мистер Сторку, официально пригласивший нас в Соединенные Штаты Америки 2458 года! А он, кажется, не очень интересуется нами. По крайней мере, он не показывает никакого интереса.
— Вы имеете в виду руководителя Протокола Департамента Штата? — спросил Дэйв Поллок. — Который зевал, пока вы говорили ему, как прекрасно он выглядит?
Девушка слегка погрозила ему, сопровождая свой жест укоризненной улыбкой.
— О, вы…
— Ну, тогда нам нужно кое-что сделать. Кое-что. — Мистер Мид поднялся и стал поочередно загибать пальцы на правой руке. — Мы должны действовать на основе этого единственного человека в правительстве, которого встретили лично, этого мистера Сторку. Это раз. Во-вторых, мы должны выбрать среди нас определенного представителя. В-третьих, этот представитель должен пойти к мистеру Сторку в своем официальном качестве и выложить перед ним факты. Факты полны и недвусмысленны. Раз его правительство могло связаться с нашим, факт, что путешествие во времени возможно, но только если соблюдать определенные физические законы, в частности, закон о… закон о… Какой закон, Поллок?
— Закон сохранения массы и энергии. Материя, или ее эквивалент в энергии, не может ни появляться, ни исчезать. Если вы хотите переправить пять человек из континуума 2458 года в континуум 1958 года, то должны перемещать их одновременно с пятью людьми точно такой же массы и сложения из нашего времени. В противном случае получается нехватка массы одного пространственно-временного континуума и излишек другого. Это как химическое уравнение…
— Это все, что я хотел узнать, Поллок. Я не студент в вашей аудитории. Не пытайтесь произвести на меня впечатление.