Скорее всего встретил Пивза и тот наградил его своими волшебными красками.
Хотя может и правда в дерьме измазался, это же Уизли.
Малфой облокотился о подоконник и не участвовал в этой бесконечной войне между факультетами.
Он ждал Грейнджер, она ещё не подошла.
— Уизел, хули ты тут стоишь, иди помойся, от тебя вонь на всю школу, — Пэнси как обычно в центре внимания, заткнула нос руками и с отвращением смотрела на рыжего, — Хотя о чём я говорю, от тебя всегда так воняет, ты же на помойке живёшь.
— Заткнись, Паркинсон!
Как остроумно со стороны Уизли, Мерлин, у него словарный запас как у табуретки.
Рыжий стоял со стороны Гриффиндорцев и ногтями пытался отодрать краску от мантии, покраснев, как рак.
Какое же он жалкое посмешище.
Но первый раз в жизни не захотелось поддержать Пэнси, не хотелось вступать в перепалку и доставить себе удовольствие, унижать этого идиота.
Потому что ему нужна Грейнджер.
— Уизли, тебе мантию Филч подарил что ли, ты же такой знаменитый стал, а денег так и не прибавилось, донашиваешь обноски? — Продолжала измываться Пэнси, а слизеринцы внимательно смотрели за перепалкой.
Поттер тяжело вздохнул и подошел вплотную к Паркинсон, тыча ей пальцем прямо в лицо:
— Паркинсон, у тебя какие-то проблемы? Юмор на уровне первокурсницы, так и зависла на уровне одиннадцатилетней тупой школьницы, самой-то не надоело?
Теперь уже все замолкли и смотрели в центр коридора, где стояли Поттер со Слизеринкой.
— А ты что, его телохранитель личный, он сам за себя ответить не может? — Пэнси не отступила ни на шаг и злобно сцепила руки на груди, смотря Поттеру прямо в глаза.
— Что здесь происходит?
Голос Грейнджер прорезал слух, как молния озаряет небо во время непогоды.
Запыхавшаяся Грейнджер подбежала к троице и упёрла руки в бока, возмущённо глядя на Пэнси.
Мерлин, как же она прекрасна.
Одета как и все другие девчонки, юбка до колен, белая рубашка с галстуком, и ноги…
Её НОГИ были не как у всех.
Дико хотелось закинуть их себе на плечи и трогать, ласкать, лизать, зарыться головой в её каштановые волосы, почувствовать запах, который не сравнится ни с одним другим.
Её запах.
Так пахнет только она.
Гермиона Грейнджер пахнет, как…Как кто, или что?
Да хрен его знает, она пахнет так, что хочется нюхать её не переставая.
Щупать, нежно проводить руками по рукам, ногам, по её вечно прямой, как стена, спине. Провести по ложбинке между грудей, да и не важно, что её там, как таковой и нет, размер груди был явно размера на два меньше, чем у Пэнси.
Какая разница, если каждое прикосновение к ней отдавалось взрывом во всём его теле.
Яркая вспышка прямо в мозг, от ЛЮБОГО ЕБУЧЕГО ПРИКОСНОВЕНИЯ.
А какая узкая она тогда была. И насколько мокрая.
Пиздец, походу у него встал.
— Грейнджер, твоего хер пойми какого по счёту хахаля кто-то в дерьме извалял, ко мне какие вопросы? — Пэнси с вызовом посмотрела на Грейнджер.
— Рон, что случилось?
Гриффиндорка быстро окинула взглядом рыжего и устремила злобный взгляд на Пэнси:
— А у тебя какие вопросы, тебе самоутвердиться больше не на ком? Мало тебе того, что тебя трахает пол замка, а? Внимания не хватает?
Пэнси придвинулась к ней на шаг ближе и встала так, что их носы почти соприкасались:
— Ты что, шлюха, решила на меня все стрелки переметнуть? Все знают, что ты главная Хогвартская давалка, ни одного парня мимо юбки не пропускаешь! Слила рыжего и переметнулась на Смита? А следующий кто, у рыжей Поттера отожмёшь?
Грейнджер стояла часто дыша и её затрясло.
Глаза сузились, а губы превратились в узкую полоску.
Ярость от гриффиндорки можно было пощупать рукой.
Внезапно Грейнджер схватила Пэнси за волосы и повалила на пол.
От стен коридора, словно колокол, разнёсся звенящий звук, перемешавшийся со всеобщим гулом.
Все визжали и кричали, Пэнси орала, как свинья, а Грейнджер вцепилась той в волосы и волокла её по коридору, подпинывая при этом ногами.
ПРЕКРАСНЫМИ НОГАМИ БЛЯТЬ, даже в таких действиях они были охуительными.
Малфой не мог заставить себя пошевелиться.
Он просто наблюдал за девчачьей дракой, смотря за движениями Грейнджер. Она что, занималась спортом у себя в маггловском мире?
Пэнси пыталась встать, но Гриффиндора волокла её, как куклу, вцепившись в чёрные короткие волосы. При этом что-то кричала и яростно пинала её ногами.
Офигевшие в край свидетели драки разом очнулись от шока и побежали за девочками, но близко не подходили.
Малфой, смотря на то, как Пэнси выхватывает знатных пиздюлей, решил таки оторваться от подоконника, поправляя член через брюки.
Схватив за воротник Грейнджер, он оттащил её и впечатал в стену, оставив Пэнси валяться но полу. Дафна сразу же подбежала к подруге, что-то успокаивающе причитая, а Поттер навалился на Уизли, не подпуская к драке.
— Грейнджер, угомонись, блять!
Она как будто в первый раз его увидела и в широко распахнутых шоколадных глазах читался нарастающий страх.
Грейнджер тяжело дышала, отчего грудь часто вздымалась, очерчивая небольшие выпуклые формы из-под белой школьной рубашки.
Снова этот запах.
Врывающийся в лёгкие, опаляя их сладостным пламенем, вбиваясь в каждую частичку его тела, вызывая миллиард нервных окончаний обостриться ярче, чем звёзды горят в ночном небе.
Сука, что она с ним делает.
— Грейнджер, на пару слов.
Малфой одним движением руки закинул её за угол и потащил по коридору за собой.
Втолкнув её а ближайший пустой кабинет, он прижал Грейнджер к стене, в точности так же, как в прошлый раз на патрулировании.
Страх.
Страх в её глазах был настолько осязаем, что становилось даже как-то не по себе.
Не неприязнь, не брезгливость, не злость. Страх.
А её глаза метались по его лицу, как сумасшедшие.
— Грейнджер.
Он старался придать голосу спокойный тон. А запах сводил с ума.
— Грейнджер, послушай меня.
А она смотрела на него, как на саму смерть.
— Грейнджер, я хочу…
Она издала громкий вздох, поднимая голову вверх и закрывая глаза:
— Малфой, убери свои руки от меня! У-бе-ри!
— Грейнджер, я хотел…
— Малфой, отойди от меня.
Грейнджер встретила его взгляд, она смотрела уже не со страхом, а с вызовом, а на бледных щеках виднелся проступившийся румянец:
— Убери свои грязные руки и катись на хрен!
Жаркие волны исходили от её лица, она смотрела на него, как на кусок говна, а он думал о том, что прекраснее на свете ничего не видел.
— Грейнджер. Заткнись.
Сам не понял, как впился в её горячие губы.
Она попыталась вырваться, но он держал её крепко.
Дёрнулась, но он пригвоздил её к стене.
Язык с маниакальной жаждой выводил узоры в её мокром, прекрасном рту, а руки не смогли сдержаться и стискивали каждый миллиметр тела, жадно стискивая и сжимая.
Горячая.
Жар от ее тела проникал в кожу.
Щипал мышцы, словно его протыкали тысячи мелких иголок, проникая в каждую пору, каждую точку в его теле.
Он медленно растворялся.
Растворялся по частичкам, словно пазл, отделялся от тела и уносился в воздух, раз за разом уменьшаясь в размере. Воздух подхватывал части его тела и уносил в никуда, РАСТВОРЯЯ.
УНИЧТОЖАЯ.
А она тряслась в его объятиях и отвечала.
Она двигала своим губами на встречу ему!
И мир рушился.
Эмоциональный вихрь выбивал дух из лёгких. Подкидывая, и опрокидывая на твёрдую поверхность.
Её кожа была настолько мягкой, что хотелось прикасаться снова и снова. А прижатое девичье тело отдавалось навстречу твёрдой податливостью, будто так оно и должно было быть, и никак иначе…
Её губы сладко касались его, влажно соприкасаясь, а тонкие, как пушинка, руки, обвивали его напряжённую шею.