– Нет, вы же сами прекрасно знаете.
– Так чего же мы об этом толкуем?
– Потому что есть предвестие преступления, Данглар.
– Вы это в четверках разглядели?
– Да. В них какая-то молчаливая угроза. И очень серьезная.
Адамберг взглянул на часы:
– Я успею взять с собой… – Он на секунду глянул в блокнот. – Взять с собой Бартено осмотреть какой-нибудь из этих домов.
Пока Адамберг ходил за курткой, которую небрежно кинул на стул, Данглар оделся, старательно расправляя полы пиджака. Будучи некрасивым, Данглар старался выглядеть элегантно.
XI
Декамбре вернулся довольно поздно, и до ужина у него осталось время, только чтобы забрать очередное «странное» послание, которое Жосс для него отложил.
(…) когда появляются ядовитые грибы, когда поля и леса покрываются паутиной, когда скот болеет и умирает прямо на пастбище, как и дикие звери в лесу, когда хлеб быстро плесневеет; когда на снегу можно видеть рано выползших мух, червей или комаров (…)
Пока Лизбета проходила по дому, созывая жильцов к столу, он сложил записку. И когда он быстро положил руку Жоссу на плечо, его лицо было не таким лучезарным, как утром.
– Нам надо поговорить, – сказал он. – Сегодня вечером в «Викинге». Не хочу, чтобы нас услышали.
– Хороший улов? – спросил Жосс.
– Хороший, но смертельно опасный. Для нас это слишком крупная рыба.
Жосс поглядел на него с сомнением.
– Верьте мне, Ле Герн. Слово бретонца.
За ужином благодаря наполовину выдуманному семейному анекдоту Жоссу удалось вызвать улыбку у повесившей нос Евы, и он ощутил некоторую гордость. Потом он помог Лизбете убрать со стола, отчасти по привычке, отчасти чтобы побыть с нею рядом. Он уже собрался идти в «Викинг», когда увидел, как она вышла из своей комнаты в черном сверкающем вечернем платье, облегающем ее дородное тело. Она быстро прошла мимо, улыбнувшись ему мимоходом, и у Жосса что-то сжалось внутри.
В «Викинге» было душно и дымно, Декамбре сидел за последним столиком в глубине и дожидался его, весьма встревоженный. Рядом стояли две рюмки кальвадоса.
– Лизбета куда-то ушла в шикарном туалете, как только домыла посуду, – объявил Жосс, усаживаясь.
– Да, – ответил Декамбре, ничуть не удивившись.
– Ее куда-то пригласили?
– Каждый вечер, кроме вторника и воскресенья, Лизбета уходит в вечернем платье.
– Она с кем-то встречается? – взволнованно спросил Жосс.
Декамбре покачал головой:
– Она поет.
Жосс нахмурился.
– Она поет, – повторил Декамбре, – выступает в одном кабаре. У нее потрясающий голос.
– Господи, с каких это пор?
– С тех пор, как она поселилась здесь и я обучил ее сольфеджио. Каждый вечер она собирает полный зал в «Сент-Амбруаз». Однажды, Ле Герн, вы увидите ее имя на афишах. Лизбета Гластон. И тогда, где бы вы ни были, не забудьте ее.
– Я ее вряд ли забуду, Декамбре. А в это кабаре можно сходить? Ее можно послушать?
– Дамас бывает там каждый вечер.
– Дамас? Дамас Вигье?
– А какой же еще? Он вам не говорил?
– Мы каждое утро пьем вместе кофе, и он ни разу словечком не обмолвился.
– Оно и понятно, он ведь влюблен. О таком не болтают.
– Черт побери, Дамас! Но ведь ему только тридцать.
– Лизбете тоже. Она, правда, несколько полновата для своего возраста.
Жосс на мгновение представил себе супружескую пару Дамас – Лизбета.
– Думаете, из этого что-нибудь выйдет? – спросил он. – Вы ведь разбираетесь в жизни.
Декамбре скептически поморщился:
– Мускулы Лизбету давно не интересуют.
– Дамас хороший парень.
– Этого мало.
– Чего ж Лизбете еще надо от мужчины?
– Не так уж и много.
Декамбре глотнул кальвадоса:
– Мы здесь не за тем, чтобы говорить о любви, Ле Герн.
– А о крупной рыбе, которую вы добыли.
Декамбре помрачнел.
– Неужели все так серьезно? – спросил Жосс.
– Боюсь, что так.
Декамбре окинул беглым взглядом соседние столики и успокоился, потому что в «Викинге» царил такой гвалт, словно на палубе варварского судна.
– Я установил одного из авторов, – сказал он. – Это Авиценна, персидский врач, живший в одиннадцатом веке.
– Понятно, – сказал Жосс, которого гораздо больше интересовала Лизбета, нежели Авиценна.
– В его книге «Liber canonis» я нашел место, откуда взят отрывок.
– Понятно, – повторил Жосс. – Скажите, Декамбре, вы тоже были учителем, как ваш отец?
– Откуда вы знаете?
– Да так, – прищелкнул пальцами Жосс, – я в жизни тоже кое-что понимаю.
– Может, вам неинтересно то, что я вам рассказываю, Ле Герн, но я прошу вас выслушать.