– Комиссар, – снова вмешалась Лизбета, – мы тут собрались не за тем, чтоб слушать сказки про старые добрые времена. Нечего нам зубы заговаривать. Мы пришли говорить о Дамасе.
Адамберг взглянул на Лизбету. Она была бледна. Он впервые видел, как бледнеет черная кожа. Она стала серой.
– Но история Дамаса берет начало из старых добрых времен, Лизбета, – пояснил Адамберг. – Продолжим. Рядовому Журно повезло. В перстне капитана оказался алмаз размером крупнее чечевичного зерна. Эмиль Журно не снимал его всю войну и носил камнем внутрь, замазав грязью, чтобы никто не позарился. В восемнадцатом году он демобилизовался и вернулся в нищету Клиши, однако перстня не продал. Для Эмиля Журно кольцо стало священным талисманом, хранящим от бед. Два года спустя в его поселок приходит чума, вымирает целая улица. Но семейство Журно, Эмиль, его жена и их дочь Клементина шести лет, чудом избежали болезни. О них начинают болтать, их осуждают. От местного доктора, пользовавшего бедный поселок, Эмиль узнает, что алмаз оберегает от болезни.
– Это правда или чушь? – раздался из бара голос Бертена.
– Так пишут в книгах, – ответил Декамбре. – Продолжайте, Адамберг. Ваш рассказ затянулся.
– Я предупреждал. Если хотите узнать новости о Дамасе, придется дослушать до конца.
– Новость есть новость, – вставил Жосс, – старинная она или новая, длинная или короткая.
– Спасибо, Ле Герн, – ответил Адамберг. – Эмиля Журно обвинили в том, что он управляет чумой и, возможно, сеет ее.
– Нам-то что до этого Эмиля? – возмутилась Лизбета.
– Это прадедушка Дамаса, Лизбета, – ответил Адамберг с некоторым нажимом. – Семье Журно угрожают расправой, и ночью они бегут из поселка Оптуль, отец уносит дочь на спине мимо мусорных куч, где подыхают чумные крысы. Алмаз хранит их, живые и невредимые, они укрываются у кузена в Монтрее и возвращаются домой, только когда все уже кончено. С этих пор к ним относятся по-другому. Раньше Журно клеймили позором, теперь же они герои, господа, повелители чумы. Чудесное спасение стало для старьевщиков их славой и девизом. Эмиль окончательно привязался к своему перстню и увлекся историями о чуме. После его кончины дочь Клементина наследует славу, перстень и истории. Она выходит замуж и воспитывает свою дочь Розелину в гордом сознании власти Журно. Ее дочь выходит замуж за Эллер-Девиля.
– Мы удаляемся, комиссар, – пробурчала Лизбета.
– Напротив, приближаемся, – возразил Адамберг.
– Эллер-Девиль? Авиапромышленник? – хмуро осведомился Декамбре.
– Потом он им станет. А тогда это был юноша двадцати трех лет, честолюбивый, умный, жестокий, который хочет покорить мир. Это был отец Дамаса.
– Фамилия Дамаса – Вигье, – поправил Бертен.
– Это вымышленное имя. Его настоящая фамилия – Эллер-Девиль. Он вырос, видя грубость отца и слезы матери. Эллер-Девиль бил жену и поколачивал сына, когда мальчику исполнилось семь, отец бросил семью.
Адамберг посмотрел на Еву, та потупила взгляд.
– А малышка? – спросила Лизбета, начиная интересоваться рассказом.
– О Мари-Бель пока речи нет. Она родилась гораздо позже Дамаса. Каждый раз, как только можно, Дамас прячется у своей бабки Клементины в Клиши. Она утешает ребенка, подбадривает его и укрепляет его дух рассказами о славе семьи Журно. После побоев и ухода отца легенда семьи Журно становится единственной опорой Дамаса. Когда ему исполняется десять лет, бабушка торжественно передает ему алмазный перстень и вместе с ним власть повелевать над бичом Божиим. И вот то, что для мальчика было игрой, укрепляется в его сознании и становится замечательным орудием мести, но пока только символическим. Бродя по рынкам Сент-Уана и Клинянкура, бабка собрала целую библиотеку книг о чуме, той, что случилась в 1920 году, и обо всех других, которым было суждено сотворить семейную сагу. Представьте себе это на минуту. Время идет, Дамас становится настолько взрослым, чтобы самому утешаться чтением жутких рассказов о черной чуме. Его они не страшат, совсем наоборот. Он носит алмаз великого Эмиля, героя Первой мировой и победителя чумы. Эти рассказы утешают его, они вознаградят его за несчастное детство. Они его спасательный круг. Вы следите за моей мыслью?
– Ну и какая связь? – недоумевал Бертен. – Это ничего не доказывает.
– Дамасу исполняется восемнадцать лет. Это хилый, робкий, тщедушный юноша. Он становится физиком, возможно, из желания превзойти отца. Он прекрасно образован, знает латынь, до тонкостей изучил историю чумы, он блестяще одаренный ученый, в голове которого засел призрак. Он трудится не покладая рук и посвящает себя авиастроению. В двадцать четыре года он изобретает метод производства суперлегкой ячеистой стали, который может повысить ее прочность в сотню раз, я не до конца все понял. Точно не знаю почему, но такая сталь необходима в авиастроении, как воздух.