Скамейка была глубокая и неудобная. Девушка запахнула подол плаща и поправила волосы. Вадим уловил слабый нежный запах духов.
— А вы учитесь, работаете? — спросил Вадим.
— Зачем вам?
— Так, — пробормотал Вадим.
Ему вдруг стало скучно и неловко за все, что происходит. Какое-то нелепое и ненужное знакомство. Ни к чему, наверно. Ему захотелось встать и уйти. А в автобусе пристроиться на заднем сиденье, в углу, и просмотреть наконец работу Савицкого… Как он сказал? «В Австралии совершенно нет хищников».
— Знаете, а в Австралии… в магазине продают бумеранги.
— Зачем?
— Сувениры.
Девушка искоса взглянула на Вадима.
— Я учусь в институте и работаю. Товароведом. Вместо практики, — неожиданно произнесла девушка. — Значит, это ваше хозяйство там, за городом, на холмах? Огромные плетеные тарелки.
— Наше. Это радиотелескопы, — ответил Вадим и добавил — А я живу в общежитии при обсерватории.
Зачем он это сказал? Хотелось чем-то приблизить ее к себе — мол, ничего особенного нет в том, что я занимаюсь непонятным для вас делом, мы, в общем-то, мало чем отличаемся друг от друга…
Девушка это поняла и улыбнулась:
— А я вот живу в новом доме. И даже есть телефон, 5–32–64.
— Запомним! — шутливо произнес Вадим.
Ветерок растворил слабый запах ее волос горьковатым запахом прелых листьев. Деревья, казалось, уползали вверх, еще немного — и они оторвутся от земли и повиснут на своих макушках…
— Знаете, у меня в эти дни хорошее настроение… Многие годы я изучал ионосферу Венеры. Это тема не новая, однако у меня свой метод подтверждения гипотезы, что Венера имеет довольно глубокую ионосферу.
«Видно, решила, что я пижоню», — подумал Вадим и смутился.
— Поэтому у вас хорошее настроение? — перебила девушка.
— Все очень запутано. Например, недавно была опубликована статья, в которой довольно доброжелательно отзываются о моей работе. Хотя автор статьи придерживается противоположной точки зрения. А для этого, поверьте, надо быть мужественным человеком.
— Ну вот видите, как у вас все хорошо.
— Не совсем, — вздохнул Вадим. — Я сейчас наблюдаю на старом заброшенном инструменте. Поэтому я во многом не уверен.
— Почему же так?
— Моя работа не в плане. И мне трудно втиснуться в график нашего основного инструмента…
— Да. Сложно все, — посочувствовала девушка.
Как вас зовут? Вадим? А меня Вероника.
— Есть такое созвездие. Волосы Вероники. Северное созвездие без ярких звезд.
— Вот и я неяркая, — серьезно произнесла девушка.
К скамейке подошел мужчина в кепи. Мятый пиджак свисал с тощих его плеч, широченные штанины брюк едва доходили до щиколотки, обнажая грязные дырявые носки. Мужчина секунду постоял, рассматривая молодых людей маленькими глазами.
— Денег бы дали. Домой доехать… А?
Вадим торопливо полез в карман.
— Отошли бы, а то как из бочки, — Вероника отвернулась.
— А ты не нюхай. Не цветок. Не нарцисс вроде — обиженно произнес мужчина, настороженно следя за Вадимом.
— Вижу, не нарцисс, — рассердилась Вероника и добавила, обращаясь к Вадиму: — Хватит ему. «Домой доехать».
Мужчина замахал руками и торопливо забормотал:
— А тебе-то что?! Небось не твой кошелек, а уже приказываешь.
Вадим протянул ему какую-то мелочь.
Мужчина сделал шаг в сторону и стал громко пересчитывать. Затем опустил деньги в карман и, не удержавшись, бросил на прощанье:
— Беда с ними, с бабами…
Вадим улыбнулся. Он и сам не знал, отчего он вдруг улыбнулся.
— А ведь он оскорбил меня, — негромко проговорила Вероника.
— Вступать с ним в диспут? Глупо, — ответил Вадим. Он злился на себя за эту неуместную улыбку, за эту ненужную фразу.
— Конечно, для человека, увлеченного звездами, наши земные дела…
Вы себе не представляете, насколько вы правы, — прервал ее Вадим.
Вероника взглянула на его хмурое лицо и встала.
Все произошло неожиданно.
Когда Вадим поднялся со скамейки, двери троллейбуса закрылись, и он, подмигивая красным глазком, отчаливал от тротуара…
Вадим шел вдоль набережной. С афишной тумбы улыбался зализанный фокусник. По матовому стеклу реки толчками неслась изящная «двойка», всплескивая веслами, словно большая стрекоза.
В боковой аллейке перед сидящей на скамье парой стоял мужчина в кепи. Тот самый…
Вадим остановился и крикнул:
— Послушайте, вы, вы, который в кепке. Вы — осел!