Референт виновато улыбнулась и протянула листочек Ипполиту. Она также понимала несуразность ситуации.
А может быть, он отказал?
Ипполит взглянул на резолюцию. Еще не прочитав, он понял ее смысл — «В кадры. Оформить увольнение по собственному желанию. Весенин».
Стало неприятно. И как-то неуверенно. Уже нельзя передумать, порвать заявление, отложить до следующего раза. Все это можно было сделать еще полчаса назад. Но не теперь. Поздно!
Нет, все продумано и не о чем жалеть. Досадно только, что не удалось поговорить с Весениным. Это тоже была бы хотя и незначительная, но атака. Ладно, можно обойтись и без этой атаки.
Ипполит уговаривал себя, находил логическое оправдание бесцельности разговора с Весениным. Но это было только оправдание. На самом деле чертовски обидно тихо уходить. Столько лет работать в обсерватории и не заслужить, чтобы тебя выслушали.
Ипполиту так остро хотелось словесной разрядки, что он почувствовал, как засосало под ложечкой, как тупой ноющей болью замлел живот.
Но повернуть обратно неудобно. Надо было самому подать заявление Весенину, а не через референта. И с каждой следующей минутой все более смешным будет выглядеть его приход в кабинет директора для объяснения.
Нужен повод. Ипполит лихорадочно искал повод, медленно переставляя вялые ноги по красному упругому ворсу ковра.
Может, постоять в коридоре и словно невзначай повстречать Весенина — ведь должен он выйти из кабинета. Ну хотя бы…
Внезапно его осенило. Ипполит развернул заявление и перечитал резолюцию. «В жизни не столь важно создавать новые условия, как умело пользоваться уже созданными», — где это он читал?
Можно возвращаться, повод найден.
Референта в приемной не оказалось. Отлично. Главное — не сбавлять скорости. Ипполит постучал в громадную, во всю стену, дверь и, не дожидаясь ответа, вошел.
Весенин сидел за большим письменным столом в углу кабинета. Увидев Ипполита, он улыбнулся и пошел навстречу:
— А-а… Наш бывший сотрудник. Решили проведать?
Ипполит поддержал его улыбку. Мелькнула мысль о дальнем прицеле слов «бывший сотрудник», в подтексте это сочетание обязывало не касаться обсерваторских дел…
«Вывел с танцплощадки», — подумал Ипполит и произнес:
— Бывший?! Я еще не успел побывать в отделе кадров.
Весенин развел руками. Он легко взял Ипполита за плечи и подвел к бесконечному, как взлетная площадка, столу.
Усадив Ипполита в кресло, Весенин присел на угол стола и скрестил на груди руки.
Ипполит смотрел на Весенина снизу вверх. Неудобное положение — появляется чувство просителя. Это Ипполита не устраивало. Он приподнялся и устроился на мягком подлокотнике кресла. Глаза Ипполита оказались на уровне глаз Весенина. Теперь они были на равных.
— Меня не устраивает ваша резолюция, Орест Сергеевич…
Брови Весенина удивленно поползли вверх большими ржавыми дугами.
— В заявлении ясная мотивировка — «не согласен с антинаучной обстановкой в отделе радиоастрономии». А в резолюции — уволить по собственному желанию.
Ржавые дуги выпрямились и сползли. Весенин добродушно рассмеялся:
— К сожалению, Ипполит Игоревич, я не знаю статьи гражданского кодекса, отвечающей вашей мотивировке.
— Действительно, забавно. Важная гражданская тема не имеет статьи в гражданском кодексе. Парадокс.
— Не дошли руки, не дошли руки. И как же вы хотите, чтобы я изменил резолюцию? — искренне произнес Весенин.
— Не знаю. Вероятно — оформить уход в связи с несогласием с антинаучной обстановкой в отделе.
— Чудак, господи, какой вы непосредственный чудак, — вновь рассмеялся Весенин, с детским любопытством разглядывая бледное лицо Ипполита. Внезапно его смех прекратился. Булькнул где-то на середине и замер. — Слушайте, Горшенин, говорят, вы способный человек, но, простите, ума я что-то в вас не вижу. Желаете сохранить хорошую мину при плохой игре?! Уверяю вас, переход к Ковалевскому можно было устроить без подобного документа. — Весенин ткнул пальцем в заявление. — И без того брожения, что вы пытались устроить в Ученом совете. Это по меньшей мере некрасиво. — Весенин соскочил со стола. — Уважая ваши способности, я остановился на этой резолюции. Иначе…
— Что иначе?! — выкрикнул Ипполит.
— Иначе я б привлек вас за клевету. Через суд.
— Вы видите клевету в «антинаучной обстановке»?