Ипполит сунул заявление в карман и вышел не прощаясь.
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
СМЕРТЬ САВИЦКОГО
ГЛАВА ПЕРВАЯ
А к вечеру выпал снег. Он зашпаклевал булыжники, ямы, сгладил тротуары с мостовыми, покрыл все рыхлым сахаристым накатом.
Штакетники вдоль витрин магазинов зарылись в снежные пеналы.
Ирине нравилось ладонью подгребать снег.
С одного конца в другой. Словно вытягиваешь из пенала длинный черный карандаш…
Вадим чуть поотстал. Если он вовсе уйдет, Ирина этого не заметит. Так ему показалось. Ирину слишком увлекала игра со снегом. От витрины к витрине… Вадим вначале думал обидеться, а потом забыл и просто шел, скрипя новыми ботинками.
Прошло около месяца, как Ипполит уволился из обсерватории. Где он теперь работал, никто не знал. Даже поговаривали, что он уехал в Ленинград, в Пулково. Страсти в отделе улеглись. Впрочем, Вадим теперь редко бывал в отделе. Как и Киреев. Все дни они проводили на заводах. Надо было разместить заказ на постройку основания антенны…
Неделю были в Москве, в различных министерствах. У Киреева там оказалось множество знакомых. Но ничего пока не получалось. Весь вопрос упирался в металл. Ни у кого не было сверхлимитного металла. Так по крайней мере говорили.
Вадим повсюду таскался за Киреевым с тремя толстыми папками. В папках сложены рабочие чертежи и технические условия. Вначале Вадима бесило унижение Киреева перед каждой министерской или заводской фигурой. Затем он смирился и молча брел из кабинета в кабинет.
В Москве он купил огромный портфель и сложил в него папки. Портфель был похож на киреевский, лишь поновей и углы пока сверкали свежим хромом. До этого у Вадима не было портфеля. Вначале портфель поразил его своим размером, а потом оказался даже маленьким… В Комитете по радиоастрономии они не появлялись, чтобы не смущать умы решением строить инструмент силами обсерватории. По плану Киреева, он доложит Комитету, когда будет закончен монтаж инструмента. Тогда можно будет у них выбить какие-нибудь деньги.
Наконец кто-то из бывших студентов Киреева, член коллегии министерства, сообщил, что Тамбовский завод согласен разместить у себя заказ на литье станины.
Срочно выехали в Тамбов. Да, там брались отлить заказ, но обрабатывать станины они не смогут, у них нет карусельных станков. И вообще они литейщики. Надо разыскать еще и обработчиков…
Два дня Киреев пролежал в тамбовском Доме колхозников. Болело сердце.
За это время Вадиму удалось разжалобить энергичного Семена Борисовича, заместителя директора завода. Семен Борисович не мог устоять перед интеллигентной внешностью Вадима и провернул заявку на Уральский металлообрабатывающий завод. По телефону. Там у него были друзья…
…Ирина слепила снежок и бросила в Вадима.
— Не отставай, деятель! — крикнула она. С тех пор как Вадим вернулся из Тамбова, она называла его «деятелем». Вначале это его раздражало, потом он привык.
В витрине кондитерского магазина стояла новогодняя елочка из крема. Малиновый дед-мороз смотрел на ослика.
Ирина вошла в магазин. Вадим остался на улице.
На середине площади светилась большая елка. Словно гигантская перевернутая люстра. Вокруг сидели притихшие дети, с уважением глядя на мохнатую роскошь.
Вадим пересек площадь и подсел на одну из скамеек. На другом конце скамейки сидел мальчик.
— Думаете, это цельная елка? Ерунда! Ее сколотили из двух, а может, из трех, — мальчик оказался скептиком по натуре.
— А почему же не видать гвоздей? — другой мальчишка, что сидел посредине скамейки, не хотел смиряться.
Скептик не ответил, стараясь пробиться взглядом сквозь мишуру к стволу дерева.
— А у меня был, к примеру, игрушечный турист. По фамилии Семенов, — сказал Вадим, привлекая внимание компании.
Скептик почувствовал — падают его акции.
— А у игрушек не бывает фамилии, — он спасал положение.
Компания задумалась.
— А почему куклу зовут Мариной? — вздохнула девочка.
— Это имя. Имя бывает, а фамилия — нет, — выкрутился скептик. Но это звучало неубедительно.
— Бывают и фамилии, — воспользовался паузой Вадим. — И елки бывают высокие. Я сам видел. Еще выше этой. Без всяких гвоздей. И эта без гвоздей.
Компания оживленно зашевелилась. Всем стало свободно, будто нашли то, что случайно и глупо обронили.
И Вадиму было хорошо. Словно он сидел не с краю скамейки, а в середине компании. И был самым младшим из них.