Женщины всегда говорили ему, что он красивый, сексуальный и добрый. Как это неразумно – увлечься именно той, которая не замечала ни его сексуальной привлекательности, ни душевной доброты.
Ну должно же было ее хоть что-то в нем привлекать, думал Джош, стоя под душем. Нужно ее испытать. Разумеется, он не мог спросить Лив прямо, нравится ли он ей, поэтому решил лишь осторожно намекнуть и посмотреть, к чему это приведет.
Пока они шли в гараж, подходящей возможности проверить Оливию не представилось. Поэтому, когда они сели в машину, Джош просто спросил:
– Ты хорошо спала?
По крайней мере, это положит начало разговору. Если Оливия скажет, что плохо спала и при этом кокетливо улыбнется, он узнает все, что хотел.
Но она даже не посмотрела на него, лишь протянула:
– Гмм…
– Тебя ничто не тревожило? – не унимался он.
– Нет…
– Тебя не снились плохие сны?
На этот раз она хотя бы посмотрела на него.
– Плохие сны?
– Да, странные сны, – пояснил он, надеясь, что до нее наконец дошло, что он имел в виду. – Неожиданные сны.
– Джош, я уже почти пять лет живу сама по себе и давно перестала бояться темноты.
Она вполне ясно выразилась. Ее ничто не тревожило. Она хорошо спала и не видела его во сне, потому что он ее не интересовал.
Джош въехал на стоянку перед зданием «Хилтон-Купер-Мартин фудз». Оливия не стала ждать, когда он откроет ей дверь, тем самым подтвердив, что она не видит в нем галантного кавалера. Только бывшего босса и знакомого.
Ну и черт с ней! Она поможет ему с работой, а затем пускай проваливает на все четыре стороны!
Хотя Джош все утро вел себя как-то странно, войдя в офис, он снова превратился в серьезного целеустремленного бизнесмена, каким она всегда его знала. И все же обстановка показалась Оливии непривычной. Она уже давно не работала в субботу и забыла, как тихо и спокойно было в здании в выходные. Оливия поделилась своими наблюдениями с Джошем.
– Значит, ночевать в чужом доме, где ты прежде ни разу не была, для тебя нормально, а приехать в офис, где ты проработала последние четыре года, кажется тебе странным?
– Ты знаешь, что я имею в виду. – Она слегка толкнула его в плечо, и, когда ее рука коснулась его твердых мышц, у нее внутри загорелась искра желания. Джош был в джинсах и футболке. Ей пришлось так долго сдерживаться, пока он разгуливал по дому в халате, что ее силы воли хватило и на игнорирование его в машине. Она и не заметила, что он был в повседневной одежде. И при этом выглядел чертовски сексуально.
– Нет, я не знаю, что ты имеешь в виду.
– Во-первых, сейчас здесь темнее, чем обычно, – сказала она, чтобы отвлечься. – Во-вторых, как-то пусто и тихо. Это непривычно, поскольку в будни здесь всегда полно народу.
Двери лифта открылись, и они вышли.
– От всего этого мне как-то не по себе.
Джош насмешливо закатил глаза.
– Не бойся, верный рыцарь защитит тебя.
Оливия проследовала за ним в его кабинет. Открыв дверь, Джош включил свет и плюхнулся в свое кожаное кресло.
– Боюсь, что тебе придется взять на себя роль босса, потому что я не знаю и половины того, что знаешь ты, – сказал он. – Так что можешь приступать.
Оливия неуверенно стояла где-то посередине между его столом и входом в приемную. Было тихо. Джош выглядел не так, как обычно. Они на время поменялись ролями. Все было каким-то странным…
– Если ты хочешь получить представление о моей работе, нам лучше пройти в приемную.
– Хорошо. – Джош поднялся и послушно проследовал за ней.
– Это мой компьютер.
– Вот уж ни за что бы не догадался.
– Я серьезно, Джош, – сказала Оливия, но не смогла сдержать улыбки. Настоящий Джош Андерсон имел склонность к плоским шуткам, и ей, к несчастью, они казались смешными. – Если ты будешь валять дурака, я уйду, и тебе придется самому разбираться во всем этом.
– Хорошо, я буду серьезен. Я знаю, что у тебя мало времени, и очень признателен тебе за твою помощь.
– Итак, как я уже сказала, это мой компьютер. В нем есть формы писем на все случаи жизни. С их помощью, например, можно сообщать информацию акционерам.
– А адреса членов семьи Хилтона там тоже есть?
– Они единственные акционеры.
– Спасибо за ценную информацию, – снова пошутил он.
Не обращая на него внимания, Оливия подошла к шкафу за своим столом.
– В первом отделении хранятся пресс-релизы и все, что имеет отношение к связям с общественностью. Во втором ты найдешь все, что связано с рекламой. Третье содержит сведения об акционерах и их переписку, четвертое отделение – информацию о спецпроектах, в том числе печатные копии проектов, которые ты разрабатывал лично для Хилтона Мартина. Пятое содержит внутриофисную переписку.
– Это довольно просто.
– Что ж, тогда давай приступим к ящикам.
Выдвинув верхний ящик первого отделения, она пояснила, что пресс-релизы были рассортированы по темам и датам, и каждая категория обозначена своим цветом.
– Думаю, с этим я справлюсь.
Во втором ящике оказалось большое количество фотографий, рассортированных сходным образом. Фотографии, сделанные в рекламных целях, фотографии для годового отчета, фотографии для распространителей…
– Неужели у нас так много фотографий?
– Это подборка только за один год.
– Мы определенно помешаны на самих себе, ты так не считаешь?
– Ты никогда не задумывался над тем, как и почему ты всегда получаешь необходимую фотографию, причем очень быстро?
Он встретился с ней взглядом.
– Я думал, мне везет.
Оливия снова рассмеялась, но быстро одернула себя.
– Очень смешно.
Джош переступил с ноги на ногу, довольный тем, что ему удавалось ее рассмешить.
– Я знал, что мы делаем много фотографий. Просто не был в курсе, как ты их хранишь.
– Теперь в курсе.
Джош кивнул. Когда Оливия закончила показывать ему содержимое ящиков, он пристально посмотрел на нее.
– А ведь ты взвалила на себя большую часть моей работы.
– Да.
– И знаешь, что я думаю по этому поводу?
– Понятия не имею, – ответила Оливия, хотя втайне надеялась, что он попросит ее остаться и предложит ей большее жалованье.
Она знала, что это было бы неправильно, но все равно желала этого. Лишь бы удовлетворить самолюбие.
– Думаю, что новый человек не справится и с половиной всего этого, так что, боюсь, мне придется снова взять часть работы на себя.
Оливия твердо сказала себе, что не расстроилась из-за того, что он не предложил ей остаться. Потому что она не собиралась оставаться. С самооценкой у нее всегда было в порядке. Она не нуждалась в его похвалах.
– Возможно.
– И это означает, что мне следует перенести часть этих папок к себе в кабинет.
– Мы можем перенести их прямо сейчас. Мы одеты подходящим образом, кроме того, пользуйся тем обстоятельством, что я еще здесь. Послезавтра я уже буду далеко.
– Хорошо, – мягко произнес Джош, но Оливия заметила, что он в очередной раз за утро как-то странно на нее посмотрел.
Его глаза были печальными – как у брошенного щенка, и Оливия с ужасом ожидала, что он вот-вот начнет умолять ее остаться. Но не из деловых соображений. В его немой просьбе было что-то личное. Его глаза словно говорили ей, что ему будет ее не хватать.
Я не хочу оставаться, я не хочу оставаться, я не хочу оставаться, тупо повторяла про себя Оливия. Ведь она не узнала ничего нового о Джоше Андерсоне. Он так же глупо шутил и так же не испытывал к ней ничего личного. Джош видел в Оливии лишь хорошего работника.
– Хорошо, – повторил Джош, тряхнув головой, словно пытаясь рассеять грустное настроение. – Но в моем шкафу всего одно свободное отделение. – Он взял стопку папок из верхнего ящика. – Сегодня мы сможем переместить только содержимое первого отделения. Перед тем как мы отсюда уйдем, я распоряжусь, чтобы мне принесли еще один шкаф. Таким образом, завтра мы сможем продолжить.