Кроме словесности она ещё преподавала культурологию и обычаи народов мира. Потом добавилась история мировых религий и философия. Мальчик улыбнулся, вспомнив первый урок.
Татьяна Николаевна задумчиво оглядела меня, спокойно сидящего за партой и благовоспитанно сложившего руки перед собой.
— Что-то ты какой-то мелкий.
Я сердито засопел. Никому! Никому я не позволял называть себя мелким!!! Да, я слишком маленький для своего возраста, выгляжу на восемь, но мне уже одиннадцать!!! И я уже почти взрослый!!!
— Ну-ну, не кипятись, — вдруг улыбнулась учительница. — Я не хотела тебя обидеть. На самом деле это начало нашего урока.
— Оскорбление? — возмутился я.
— А разве я тебя оскорбила? — делано удивилась Татьяна Николаевна. — Знаешь, по обычаям некоторых народов я сделала тебе комплимент. Там считается, что маленький человек — это человек, выделенный духом и обладающий особой судьбой. И назвать кого-то мелким — вовсе не оскорбление.
— Да? — Я задумался. — Но я ведь не из этих народов.
— Вот это ключевой момент. Ты обиделся, потому что не воспринял мои слова как комплимент. А вот абориген твоей обиды просто не понял бы. Какой из этого вывод?
Я честно задумался.
— Не знаю, — признал я поражение.
— Вывод же тот, что, если для тебя твои слова кажутся совершенно безобидными, это не значит, что они будут такими же для кого-то другого. Тебе предстоит отправиться в другой мир, где культура может быть совершенно отличной от той, к которой ты привык. И тебе надо научиться принимать её такой, какая она есть. Пытаться переделать культуру народа под себя не самый лучший способ обеспечить спокойную жизнь. Знаешь поговорку: в чужой монастырь со своим уставом не ходят? Вот это как раз твой случай. А потому научись уважать чужую культуру и чужие обычаи, даже если они кажутся нелепыми или неправильными. Бесполезно в Древнем Риме рассуждать о правах рабов и недопустимости рабства. Тебя не поймут.
— А как же восстание Спартака?
— Как ты думаешь, если бы Спартак победил…
— Невозможно. С того момента, как он повернул от Альп обратно в Италию — он был обречён. Штурмовать Рим он не мог из-за отсутствия сил, а с моря уже подходили легионы Помпея. А это были боевые легионы, а не те тыловые части, что Спартак громил раньше. Победить Спартак не мог даже теоретически — слишком неравные силы.
С каждым моим словом Татьяна Николаевна морщилась всё сильнее и сильнее.
— Ладно-ладно. Остановись! Твой анализ военной обстановки понятен. Похоже, тебя хорошо этому учат. Но я вопросы задаю не по военной ситуации, а по моральной. Вот представь, что Спартак победил бы. Что бы в первую очередь сделали его сподвижники после захвата власти в Риме?
— Что?
— Набрали бы себе рабов, конечно. И всё быстро вернулось бы на круги своя. Раньше были одни рабами, а другие господами, стало бы наоборот. Поэтому прежде, чем что-то пытаться делать, сначала пойми чужую культуру, обычаи, проникнись ими.
— Даже если эти обычаи совсем дикие?
— Володя, порой меня пугает высокомерие некоторых людей. Объявить что-то диким, варварским, не давая себе труда даже попытаться понять чужую культуру… Обычаи никогда не возникают просто так. Всегда, запомни, всегда у их истоков лежит какая-то целесообразность. Если попытаться изучить историю народа, его культуру, то станут понятны и его обычаи. Да, в текущий момент они могут уже мешать развиваться, но общество консервативно и с трудом отказывается от того, к чему привыкло — это тоже стоит учитывать. Поэтому настоящими дикарями выглядят не те, кто соблюдает какой-то обычай, который кому-то может не нравиться, а те, кто объявляет на основании этого дикарями целые народы, присваивая себе право на всякое там «бремя белого человека» или записывая других в рассадников зла.