А ничего не сказали. И никаких разборов никто не устраивал. Я так и остался в отряде не пойми кем. Точнее, очень даже понятно кем — рабом. Я должен был делать уборку во всех комнатах, исполнять малейшие прихоти любого бойца. Похоже, я начинал их ненавидеть. Надо было думать, что делать. Ну не идти же жаловаться директору. Вопрос: кем я хочу быть в новом мире? Не рабом же. Значит, свои права надо отстаивать. Решив так, я начал разрабатывать план мести. Особенно ненавидел майора — самые изощрённые издевательства придумывал именно он. Начал я с мелких пакостей, но после них солдаты просто зверели… оказалось, драться они умеют не хуже меня, а масса у них больше. Получилось как в анекдоте: сильный, но лёгкий. Потому начал пакостить якобы от имени других солдат отряда. Почему-то не помогло, вычислили быстро, и досталось сильнее. Через несколько дней мы с майором снова стояли в кабинете директора под пристальным взором Виталия Дмитриевича. Я демонстративно смотрел куда угодно, только не на Леонида Львовича. Директор хмыкнул и повернулся к майору. Тот задумчиво почесал подбородок.
— Ну что я могу сказать? Он безразличен к себе и другим, он, как это сейчас модно говорить у молодёжи, пофигист. Честно говоря, после похода я думал отказаться от обучения и предостеречь вас, однако у него есть и положительные стороны. Он умеет молниеносно оценивать обстановку, настойчив и никогда не сдаётся. Если убеждается, что противник сильнее и его план ошибочен, мгновенно отступает и придумывает новый путь к цели. И не нытик. Как бы ни было трудно, ни разу не сорвался.
Значит, это был действительно очередной тест, понял я.
— Что ж, я очень рад, что он выдержал испытание, Леонид Львович. Володя, я понимаю, каково тебе пришлось, но ты, если хочешь научиться командовать, должен прежде всего научиться подчиняться.
Подчиняться? Это называется учиться подчиняться? Ну, я не знаю. По-моему, это было нечто другое.
— И я очень рад, — продолжал директор, — что этот экзамен ты прошёл и майор согласился тебя учить. А раз так, — директор достал из стола какую-то бумагу и протянул мне, — ты временно получаешь звание майора и назначаешься командиром отряда. Задание получишь завтра утром.
— Что?! — Я настолько удивился такому повороту, что даже забыл о субординации. — Я назначаюсь кем?
— Вопросы, майор?
Я опомнился.
— Никак нет, товарищ генерал!
— В таком случае — кругом, завтра в семь ноль-ноль прибыть для получения задания…
— Есть! — Я выполнил команду «кругом», покинул строевым шагом кабинет и только за дверью расслабился.
Многого ожидал, но такого…
Задание заключалось в том, чтобы захватить базу противника, расположенную в двадцати километрах от нас. Как я понял, роль противников будет играть один из отрядов охраны. Получив на складе пневматическое оружие, стреляющее красящими шариками, и прочее снаряжение, мы двинулись в поход. Первое время я думал, что всё будет просто: люди опытные, моё вмешательство вряд ли потребуется. Ага! Все мои подчинённые притворялись, что совершенно не представляют, что надо делать, и бегали ко мне по малейшему вопросу. Даже как оружие пристегнуть спрашивали. Я медленно закипал, а потом наговорил много лишнего майору Линькову, после чего приготовился к смерти. Но тот лишь вытянулся в струнку и, пожирая меня глазами, твердил: «Так точно, товарищ майор! Вы совершенно правы, товарищ майор! Исправимся, товарищ майор!» Я отошёл в сторонку и долго стучал лбом в дерево. И куда делась моя выдержка, которая приводила в такое удивление весь персонал Базы и психологов? Линьков умудрился вывести меня из себя всего за месяц. Талант. Но делать нечего, пришлось приниматься за дело, не надеясь ни на чью помощь. Закончилось всё тем, что я загнал весь отряд в болото и, чтобы выбраться, пришлось вызывать помощь. При этом я видел, что все понимают неправильность моих действий, но никто не подсказал и не помог! Изверги!!! Более того, если какой-то мой приказ можно было истолковать неправильно, он истолковывался неправильно, в результате мне приходилось отслеживать исполнение чуть ли не каждой команды.
Сразу после того как нас из болота доставили на Базу, меня вызвал директор. Я даже помыться и переодеться не успел. Только я, потому что остальные переодеться успели, пока я, как командир, сдавал на склад снаряжение. Грязный и злой я стоял перед директором рядом с чистеньким майором Линьковым. Директор рассматривал нас обоих ироничным взглядом и кивал своим мыслям.