Ким увидела в его усмешке неприкрытую злобу. Да, он был вполне способен выполнить свою угрозу. Она никак не могла этого допустить, именно теперь, когда их с Оуэном отношения начали понемногу налаживаться и он даже, как будто стал проявлять к ней симпатию.
Ким кинула беспокойный взгляд на дверь. Надеясь, что ей удастся избежать немедленного ответа, она взялась за ручку и потянула ее на себя, ловко увернувшись от протянутой руки Марвина. Выскочив в коридор, она опрометью кинулась к кабинету Оуэна, распахнула дверь и увидела там Беренис, спокойную и безупречную, в длинном белом халате. Она так низко склонялась к Оуэну, что их щеки почти соприкасались.
— Да, Оуэн, — говорила она глубоким низким голосом, — но тебе не кажется?..
Она прервалась и подняла глаза, удивленная стремительным вторжением Ким. Оуэн увидел красное от негодования лицо Ким, услышал ее глубокое прерывистое дыхание, увидел недовольного Марвина, который возник вслед за ней в проеме двери, и широко улыбнулся.
— Непривычно тебе, наверное, Уорд, так бегать за женщиной, а?
Марвин пропустил его сарказм мимо ушей:
— Ну, так что, Ким? Что скажешь? Или мне...
Ким торопливо пробормотала:
— Да, да, сегодня вечером. В семь тридцать подойдет?
Самодовольно усмехаясь, Марвин кивнул.
— Отлично. — Он жестом победителя махнул рукой Оуэну и, злорадно глядя, как с лица того сползает улыбка, сказал: — Я ухожу. До завтра.
Когда Марвин ушел, Оуэн кивнул Ким на стул рядом с Кэнди.
— Раз вы нас прервали, придется вам еще немного подождать. Продолжай, Беренис. — Они стали обсуждать какие-то производственные вопросы. Беренис демонстрировала научные знания, которым Ким отчаянно позавидовала. Она думала: «Сколько у нее преимуществ — красота, ум, она может говорить с Оуэном на одном языке, научном языке, понятном им обоим. С такими достоинствами она будет для него превосходной женой...» Ким беспокойно встала и подошла к окну, несмотря на недовольное ворчание Оуэна.
— Может быть, пойдем ко мне в кабинет, Оуэн? — мягко спросила Беренис. — Там нам никто не будет мешать, это я гарантирую.
— Нет. Все равно мы уже заканчиваем. — Он посмотрел на часы. — Ты сегодня вечером свободна, Беренис? Может быть, зайдешь ко мне в гости, мы сможем продолжить нашу дискуссию в уютной домашней обстановке. — Он ядовито взглянул на Ким. — Дочка уже будет спать, в доме никого не будет, нам никто не помешает.
— Чудесно, дорогой, — выдохнула Беренис, тоже глядя на Ким.
Ким никак не прореагировала, но Оуэн тепло улыбнулся женщине, стоявшей рядом с ним.
— А потом, — добавил он, намеренно глядя на домработницу, хотя говорил с Беренис, — сходим куда-нибудь, выпьем вина.
Беренис ответила ему многообещающей улыбкой.
— Может быть, нам лучше подождать вас в машине, мистер Ланг? — скованно спросила Ким.
Беренис же вышла из кабинета, бросив на прощание:
— До встречи, Оуэн.
— Я уже иду, мисс Пейтон, — сказал он с раздражением, собирая книги и бумаги и засовывая их в портфель. Все не умещалось, и он, ни слова не говоря, сунул Ким в руки стопку книг. Она неловко подхватила их, позвала Кэнди и направилась к двери.
— Я сам поведу машину, мисс Пейтон, — сердито бросил Оуэн.
Ну вот, их отношения снова испортились! Удрученная, Ким посадила Кэнди на заднее сиденье, и сама села рядом с ней. Оуэн ничего не сказал по этому поводу, казалось, он ничего не заметил.
Когда они повернули на дорожку, ведущую к дому, Ким увидела, что автомеханики сдержали слово и пригнали ее машину обратно.
Прижимая к себе стопку книг — Оуэн подошел и нетерпеливо встал у нее за ее спиной, постукивая ногой, — Ким достала ключи и открыла входную дверь. Только она вошла в коридор, как Кэнди протиснулась мимо нее и нечаянно толкнула под локоть, книги выпали из рук Ким и разлетелись по полу.
— Только этого не хватало! — процедил Оуэн, присаживаясь рядом с ней на корточки и начиная собирать их.
Ким потянулась, чтобы подобрать одну, самую толстую, и обратила внимание на название и имя автора на переплете.
— Это книга моего отца! — с дочерней гордостью невольно отметила она.
Оуэн, уставившись на нее, поднялся.
— Что вы сказали?
Она тоже встала и повторила:
— Это книга моего... — И только тут она опомнилась и торопливо промямлила: — Нет, ничего, мистер Ланг. Я ничего не сказала. Правда.
Он поднял книгу и посмотрел на название, открыл и прочитал вслух:
— Олдос Пейтон, доктор наук, почетный член Научного Королевского общества, профессор физической химии... Это ваш отец? — Ким, потупившись, молчала. — Так ваш отец, — допытывался он, — профессор университета? Ваш отец ученый, выдающийся специалист, один из крупнейших авторитетов в своей области, автор многих книг и учебников? — Старательно избегая смотреть ему в глаза, она кивнула. Он сжал губы. — Идите в гостиную, мисс Пейтон. — Он взял с пола свой портфель. — И возьмите книги с собой.
— Но ужин, мистер Ланг. Мне надо готовить ужин...
— К черту ужин! — в сердцах заорал он. — Нам с вами надо поговорить!
— Да, мистер Ланг. — И она кротко — а что ей оставалось делать в такой опасной ситуации? — последовала за ним в гостиную.
Он швырнул портфель на кушетку, туда же полетели и книги. Засунув руки глубоко в карманы, он посмотрел на нее и сказал:
— Так. Давайте разберемся. Значит, ваш отец вовсе не безработный, как я, по своей наивности, считал, поверив вам на слово, что ваша семья живет в бедности. Ваша мать, не замученная бытом домохозяйка, которой пришлось устроиться на работу, чтобы как-то сводить концы с концами. И вы для них не «обуза», потому что никак не можете найти работу и не приносите в дом денег... — Он ударил кулаком по спинке кресла. — На самом деле ваш отец занимает видное положение в университете, зарабатывает очень приличные деньги и может обеспечить своей семье безбедное, комфортное существование, так что ваша семья процветает и без вашей финансовой поддержки. — Последние слова он произнес особенно отчетливо.
Ким, опустив глаза, смотрела на свои сцепленные руки, сконфуженная и униженная, как ребенок, которого учитель отчитывает перед всем классом. Оуэн сел и достал сигарету.
— Скажите, — продолжал он, закурив, — а ваша мать тоже «ходит на работу», как вы выразились?
Ответ Ким был еле слышен:
— Она преподает химию в большой общеобразовательной школе.
— А ваш брат?
— Читает лекции по химии в политехническом институте.
— Отлично. Значит, вы из семьи ученых — тех самых, кого вы так презираете. — Оуэн рассмеялся, но смех был невеселый. — И вы устроились на работу к такому же ученому, подумать только, какая ирония судьбы! — Он задумчиво посмотрел на нее. — Скажите на милость, в такой интеллектуальной семье, как получилось, что вы не получили образования?
Она должна была догадаться, что он спросит об этом, и заготовить какой-нибудь правдоподобный ответ. Но она начала, путаясь в словах, бормотать что-то невнятное:
— Я... так вышло... я... в школе плохо училась... и вообще, мой отец считает, что я позор семьи...
— Значит, — не отставал от нее хозяин, — с образованием у вас ничего не получилось, я правильно понял? И вам нечего предложить обществу, кроме ваших хозяйственных способностей?
Ким обошла этот вопрос, дав ему правдивый, хотя и неполный, ответ:
— Я закончила секретарские курсы.
— Вот как? — Он окинул ее оценивающим взглядом. — Это очень кстати. В будущем мне понадобится печатать кое-какие письма дома. Вместо того, чтобы печатать их самому, стуча одним пальцем, я могу отдать их вам — разумеется, за дополнительную плату.
Ким поняла, что он нарочно заговорил о деньгах, напоминая ей свой широкий жест, когда в самом начале ее работы он повысил ей жалованье.
— Прибавку к жалованью, которую вы дали на моих родителей, я верну вам, мистер Ланг. Мне пришлось на это согласиться, раз я придумала эту историю про бедных родителей, но я вам все отдам, все-все, до последнего фунта. Деньги у меня на счете в банке. Я могу прямо сейчас выписать чек на эту сумму... Подождите, сейчас я возьму свою сумку.